Бог правду видит, да не скоро скажет.
Отличительной чертой последнего времени была ложь. Я не знаю, кто только не лгал. Лгали все и наверху, и внизу. Кричали о боеспособной армии, о железной дисциплине и разрушали армию. Кричали: «Нам чужого не надо, но своего не отдадим», и отдавали целые области. Лгали о сильной власти, которой никто не имел и которую не желали создавать.
Нашелся человек, который сказал: «Довольно лжи».
За ним пошли те, кому дорога родина, кто уже привык за родину рисковать жизнью, кто не мог быть в это ужасное время только «тепленькими».
Сверху ответили ложью одни, умыли руки другие, а чернь кричала: «Распни его». Настанет время, когда ему крикнут: «Осанна!» Без веры жить нельзя, а верой и надеждой живут «корниловцы».
Подполковник Л. Новосильцев
ПРИЛОЖЕНИЯ
531
Жизнью руководят законы или, вернее, один великий закон. Поэтому действия единиц важны постольку, поскольку они совпадают с историческим процессом. Если человек стоит в русле процесса, — он творит волю пославшего, — он велик. Я верую, что мы творим волю пославшего, ибо не может быть, чтобы Россия, страна гигантских возможностей, погибла. В сумме мы, я в этом убежден, — орудие Господа Сил, а потому мы правы.
А. Брагин
События последних месяцев убеждают, что Россия попала в руки людей не идейных, а продажных. Торжество немецкого капитала несомненно. Спасти страну от окончательной гибели может только человек честный.
И час спасения близок.
С. Никитин
6 октября 1917 г. Ст[арый] Быхов
ПРИЛОЖЕНИЯ
533
Кто может сейчас безошибочно указать тактическую линию поведения в великом переломе русской жизни? Никто. Мы имеем лишь общее представление о том, что нужно для спасения страны, но в комбинации борющихся общественных сил путь нашего следования затемнен сложной цепью переплетающихся явлений. Будущий историк сумеет определить их удельный вес и направление.
Наше же дело — охранять свою принципиальную позицию и на ней строить свое поведение.
Пусть будут частые ошибки, но не будет общего уклонения от того, что наиболее дорого в нашем сознании.
19^г17 А.В. Иванов
Мы взялись за служение духу, а потому должны пройти тернистый путь.
(Людвиг Штур)
Счастлив живет в этом мире, Кто служит златому тельцу; Но, в рубище или порфире, Идет он к другому концу. Напротив, служение духу Ведет нас сквозь тернья пути К тем высям, где зренью и слуху Отраду мы можем найти, Где вечное солнце сияет, Где вечная правда живет, Где все, чего сердце лишь чает, Он средь эфира найдет.
В руках всемогущего Бога— Победу иль гибель нам дать. Но правды ясна нам дорога: Во тьме мы не будем блуждать. И если под игом народу Придется упасть до земли, Иную найдем мы свободу В заоблачных высях, вдали...
Борис Будилович Быхов, 2 ноября 1917 года
ПРИЛОЖЕНИЯ
535
Всю тебя, Земля Родная, Удрученный ношей крестной В рабском виде Царь Небесный Исходил, благословляя...
Тютчев
Любовь к родине должна быть совершенной: торжествующей и творческой, когда реют над родной землею знамена славы, а дети ее превознесены миром, как герои, мученики и святые, — самоотверженной и творческой, когда родину сжигает вихрь злобного безумия, а ее дети с ненасытною алчностью и зверскою жестокостью терзают родную землю, заливая все кровью и позором. Только такая любовь рождает героев и вождей, дает им разумение путей спасения и славы и волю вывести народ по этим путям.
Час России пробил, и совершенные в своей любви к родине начали самоотверженно крестный путь своего служения...
И. Никаноров
9/Х 1917. Быхов
Жить будет народ, имеющий сынов, готовых с радостью жертвовать всем для защиты чести народной.
Поручик Клецанда
ПРИЛОЖЕНИЯ
537
Весело пить, да только похмелье и дорога расплата. Россш, торжествуя свою свободу, перехватила через край. Страшная расплата уже началась, а похмелье еще и не намечается. В России пир во время чумы при зареве пожаров, под рев осатанелой толпы под аккомпанемент немецких пушек, под торжествующие клики врагов, захватывающих наши города и области, под негодующие предостережения друзей. Но не вечна ночь, за ночью следует и день.
Тяжко думать, что рассвет начнется тогда, когда от великой русской земли останутся одни жалкие лохмотья, а отрезвевший народ увидит себя одураченным, обобранным, под чужеземным гнетом. Боже, развей поскорее мрак ночной, пошли светило дня. Пусть угарный чад скорее улетучится из твоей головы, пусть прояснятся хмельные народные очи. Тогда только возможно спасение...
12 октября 1917 г. Ст[арый] Быхов
Ив[ан] Родионов
ПРИЛОЖЕНИЯ
539
Я могу оправдать все ошибки и заблуждения людей, которые в своей деятельности руководятся любовью к родине, но никогда не примирюсь с слабохарактерностью и самооплевыванием.
Великие цели требуют твердых людей и решительных действий.
Штабс-капитан Чунихин
Великий народ не может иметь армию, в коей вожди стали рабами.
С. Ряснянский
г. Быхов. 19 Щ 17 г.
Не надо быть гениальным, не надо быть пророком, а просто нужно иметь рассудок и немного здравого смысла, чтобы видеть, кто ведет армию и родину к позору и кто их сумел бы вести к славе...
И чтобы ни случилось, пусть сознание долга удесятерит силы «корниловцев», дабы вывести армию и страну из анархии к светлой будущности.
И. Соотс
ГАРФ. Ф.5881. Оп.2. Д. 163. Л. 64-71 об. Типогр. эю
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Поместный собор Русской православной церкви открылся в Москве 15 августа 1917 г. Собор направил приветствие генералу Л.Г. Корнилову.
2 Государственное совещание. См. комментарий №32 —т. 1.
3 К протоколу допроса А.Ф. Аладьина приложена его записка с пунктами полномочий В.Н.Львова: «23 августа 17 [г.]. а) согласен на переговоры; Ь) переговоры через N; с) Народный кабинет; d) определенная программа; е) определенные требования; 0 переговоры негласны; х) Владимир Николаевич Львов и Иван Александрович Добрынский (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 113-114 об.).
4 Цитируемый разговор по прямому проводу А.Ф. Керенского с генералом М.В.Алексеевым 1 сентября 1917г. (с 15ч. 30 м. до 17 ч. 10 м.; ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 109-114) имел следующее продолжение: «Керенский: ...Никаких других распоряжений каким бы то ни было войсковым частям от меня не исходило. Я предлагаю вам передать генералу Корнилову, что он должен сдать вам должность, отдать себя в распоряжение властей, демобилизовать свои войсковые части немедленно, причем ответственность на эти части не упадет, если это будет сделано немедленно... Все это должно быть выполнено генералом Корниловым и нарушившими свой долг частями в двухчасовой срок с момента окончания нашего с вами разговора... Если через два часа не получу от вас ответа, я буду считать, что вы захвачены генералом Корниловым и лишены свободы Действия...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 111-112).
5 28 августа 1917 г. генерал Л.Г. Корнилов приказом № 886 объявил «город Могилев и ближайшие к нему окрестности на расстоянии до 10 верст на осадном положении». Комендантом района Могилева был назначен комендант Главной квартиры Штаба главковерха полковник Квашнин-Самарин (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 44). Комендант Главной квартиры в соответствии с приказом № 886 в тот же день издал обязательное постановление (Там же. Д. 47. Л. 17).
Осадное положение было отменено 1 сентября 1917 г. приказом № 447 начальника Штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеева: «...Коменданту Главной квартиры полковнику Квашнину-Самарину и командиру Корниловского ударного полка Генерального штаба капитану Неженцеву обратиться к исполнению их прямых обязанностей...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 25).
6 О протоколе допроса М.В. Алексеева 22 декабря 1917 г. в Новочеркасской судебной палате (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 13. Л. 212-212 об.) см. комментарий № ПО — т. 1. Письма М.В. Алексеева редактору газеты «Новое время» см. документы № 68, 69-т. 1.
7 О Главном комитете Союза офицеров армии и флота см. комментарий № 30 — т. 1.
8 «Вестник Главного комитета Союза офицеров» — газета Главного комитета Союза офицеров армии и флота. Первый номер вышел 14 июня 1917 г. Выходил по
ПРИМЕЧАНИЯ
541
мере «накопления материала». Все статьи в «Вестнике» писались членами Главного комитета, но подписи под ними не ставились, т.к. материалы печатались «от имени всего Главного комитета». Издание и редактирование «Вестника» было поручено капитану Генерального штаба В.Е. Роженко (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 71, Л. 35 об.). (Показания капитана В.Е. Роженко см. документ № 53 — т. 2). Несколько номеров «Вестника» (№ 1-5) имеются в делах фонда 1780 (Там же. Д. 71. Л. 35-39 а).
9 Приложение N° 9 (объявление коменданта г. Могилева Квашнина-Самарина о приезде генерала Алексеева от 30 августа 1917 г.) см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 39. В нем говорилось: «1) Довожу до сведения населения, что сего числа генерал Алексеев взял на себя почин и вступил в официальные переговоры от имени правительства с Верховным главнокомандующим генералом Корниловым...»
10 В дни Февральской революции по приказу царя с фронта на Петроград направлялось несколько дивизий, но в связи с нечеткими действиями Ставки, саботажем железнодорожников и противодействием восставших воинских формирований эти части были остановлены в окрестностях столицы. Так, например, в районе Луги из-за неполадок на железной дороге и наличия распропагандированного местного гарнизона, поддерживавшего Временное правительство, 26 эшелонов войск было задержано, чем было сорвано подавление революционного выступления в Петрограде.
11 Утром 31 августа генерал А.М. Крымов прибыл в Петроград и в 12 часов дня был принят А.Ф. Керенским. По воспоминаниям присутствующих, разговор велся в довольно резких тонах. Председатель Чрезвычайной комиссии военно-морской прокурор И.С. Шабловский вручил Крымову предписание: «С получением сего предписываю Вам отправиться в Чрезвычайную следственную комиссию к главному военно-морскому прокурору Шабловскому. Председатель А. Керенский. Начальник Кабинета военного министра Генерального штаба полковник Барановский» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 46. Л. 13). Шабловский ждал его вечером в здании Адмиралтейства. Но генерал не явился. Тело Крымова было обнаружено в тот же день в одной из комнат квартиры ротмистра Журавского. Последний, услышав выстрел и увидев тяжело раненного генерала, доставил его в Николаевский военный госпиталь, где Крымов скончался через несколько часов. Перед самоубийством он написал письма жене и генералу Л.Г. Корнилову. В письме Корнилову он высказал резкие и горькие упреки, считая его виновным в неудаче антиправительственного выступления. Письмо генерала А.М. Крымова Верховный главнокомандующий уничтожил, и точное его содержание неизвестно. 1 сентября 1917 г. исполняющий должность главного врача Николаевского военного госпиталя направил Шабловскому документы, обнаруженные у генерала Крымова: карта Генерального штаба № 1 (Там же. Л. 72 а); предписание № 523 (в деле 46 не обнаружено); удостоверение на «право свободного проживания в г. Петрограде для дачи показаний в Чрезвычайной следственной комиссии» № 522 (Там же. Л. 74); копия телеграммы № 9024 командира Уссурийской дивизии от 30 августа 1917 г. (Там же. Л. 75) и другие документы (см.: Там же. Л. 76, 77).
А.Ф. Керенский об этих событиях писал следующее: «Генерал Алексеев "санкционировал" мой приказ доставить Крымова в Петроград, добавив, что перед этим желал бы переговорить с Крымовым. В течение всей ночи 30 августа Крымов консультировался с Алексеевым. О своем прибытии в Петроград он сообщил мне лишь утром в 10 часов. На моем разговоре с Крымовым присутствовали товарищи военного министра — генерал Якубович и генерал Туманов, а также председатель Чрезвычайной комиссии для расследования дела Корнилова И.С. Шабловский. Генерал Крымов, честный и мужественный солдат, начал беседу с заявления о том, что его корпус двигался к Петрограду с целью помочь Временному правительству, и никаких враждебных действий против правительства проводить не планировалось. Видимо, под воздействием ночного разговора с генералом Алексеевым он постарался утаить цель продвижения к
542
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
столице, повторив фальшивую версию, пущенную в ход друзьями Корнилова. Однако ложь натуре Крымова претила. И он тут же, перестав запираться, достал сложенный пополам листок бумаги и произнес: "Это — приказ". Прочитав приказ за № 128, я вручил его председателю Комиссии. Генерал Крымов далее признал, что в начале августа он находился в Ставке, где тогда разрабатывались военные мероприятия, связанные с движением к столице. Он также сообщил, что, согласно плану, принятому тогда, предполагалось поделить город на отдельные военные сектора и что он был назначен генералом Корниловым на пост командующего специальной Петроградской армией. Я уверен, что положение для него стало невыносимым, ибо он почувствовал себя безнадежно запутавшимся в сетях лжи. Он, во-первых, не заявил откровенно о своей причастности к делу, а, во-вторых, параграф 4-й приказа начинался с лживого заявления относительно большевистских бунтов в столице. Я задал ему вопрос, почему он прибег к этому очевидному вымыслу. Ответ его был расплывчатым, — видимо, он не пожелал бросить тень на своих сообщников в столице, которые обещали организовать большевистский мятеж в канун его прибытия в Петроград. Генерал Крымов покинул мой кабинет свободным человеком. Единственным ограничением его свободы был вызов Шабловского явиться на следующий день в 5 часов в Чрезвычайную комиссию для расследования и дать там показания. Однако генерал Крымов в Комиссию не явился. Он отправился на квартиру своего близкого друга ротмистра Журавского и там застрелился. Он оставил объяснительную записку, которую передали Чрезвычайной комиссии для расследования и которая, возможно, сохранилась в архивах этогодела» (Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. М.: Республика, 1993. С 269).
12 Железнодорожный союз — здесь имеется в виду Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза (Викжель). Функционировал с августа 1917 г. по январь 1918 г. В фонде 1780 имеется переписка исполкома Викжеля с Витебским Советом солдатских депутатов в августе — сентябре 1917 г. по поводу корниловских событий (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 61).
13 В записке от 26 августа 1917 г. В.Н. Львов писал: «Генерал Корнилов предлагает: 1) Объявить г. Петроград на военном положении. 2) Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего. 3) Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления министерств товарищам министров впредь до образования кабинета Верховным главнокомандующим» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 9; опубл.: Великая Октябрьская социалистическая революция (документы и материалы). Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа. М., 1959. С 442, Далее: Революционное движение в России...).
14 Приказ Крымова от 29 августа был опубликован в газете «Рабочий путь» (5 (18) сентября 1917 г. № 2. С 3) и позднее помещен в качестве приложения к мемуарам А.Ф. Керенского «Россия на историческом повороте». Приказ был следующего содержания: «1. Объявляю копию телеграммы министра-председателя и Верховного главнокомандующего...
2. Копия телеграммы Верховного главнокомандующего генерала Корнилова...
3. Получив телеграмму министра Керенского, командировал генерал-майора Дитерихса в штаб Северного фронта, к главнокомандующему Северным фронтом генералу Клембовскому за получением приказаний. Генерал Клембовский приказал мне передать, что он не вступил в верховное командование армиями, так как он и все командующие признают в это тяжелое время Верховным командующим лишь одного генерала Корнилова, все распоряжения которого действительны. А казаки давно постановили, что генерал Корнилов несменяем, о чем и объявляю всем для руководства.
ПРИМЕЧАНИЯ
543
4. Сегодня ночью из Ставки Верховного командующего и из Петрограда я получил сообщения о том, что в Петрограде начались бунты. Голод увеличивается еще и оттого, что обезумевшие от страха люди при виде двигающихся к Петрограду своих же войск разрушили железные дороги и тем прекратили подвоз продовольствия к столице. И каких же войск испугались? Тех, которые присягали на верность новому строю, тех, которые на Московском совещании громко заявили, что лучшим правлением для России они считают республиканский образ правления. Напрасны ложные наветы, что части войск, двинутых в сторону Петрограда, направляют для изменения существующего строя. Уже из телеграммы генерала Корнилова вы видите, что он признает и считает, что лишь одно Учредительное собрание может сказать свое последнее слово, какому государственному строю надлежит быть у нас. За другим нас посылают. Вы недавно читали в газетах о громадных взрывах пороховых заводов в Казани; теперь получены сведения, что хотят взорвать пороховые заводы вблизи Петрограда, начинаются бунты, и в это время, когда враг у ворот нашей столицы, имеющей большое количество заводов, работающих на оборону. Теперь, как никогда, в столице должен быть порядок. Для поддержания этого порядка мы и посылаем вас. Я твердо верю, что никто из вас не хочет видеть гибели и позора своей родины. Не братская кровь нам нужна. Мы не хотим проливать ее, но если найдутся безумцы, для которых Родина и Отечество стали пустым звуком, нам придется с вами сосчитаться. Я же даю вам клятву, что никому не позволю протянуть руку к новому строю и вместе с Вами стану на его защиту» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 81. Л. 8-9). Частично опубл.: Революционное движение в России... С. 460-461.
15 Под циркулярной телеграммой подразумевается «Обращение к народу» генерала Л.Г. Корнилова 28 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 48. Опубл.: Корниловские дни. Бюллетени Временного военного комитета при ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Пг., 1917. С. 105-106). См. приложение №3 —т. 2.
16 Телеграмма командира Кавказского конного корпуса Д.П. Багратиона от 30 августа 1917 г. гласила: «Приказываю немедленно приостановить продвижение частей дивизии, сосредоточив их в районе Вырицы. Никаких выступлений против войск Временного правительства ни в коем случае не предпринимать...» Телеграмму см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 17-17 об. Приказ № 128 от 29 августа см.: Там же. Д. 81. Л. 8-9.
17 В записке от 31 августа 1917 г. Крымов писал: «Начальнику Туземной дивизии. Приказываю Вам отойти в район станции Дно. Лично я (неразбор. — Сост.) прибуду в Петроград. Генерал-лейтенант Крымов. 31/VIII» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 16).
18 Обращение Совета Союза казачьих войск к министру-председателю А.Ф. Керенскому см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 65-66.
31 августа в 17 часов делегация Совета Союза казачьих войск была вызвана в Зимний дворец и выслушала требование Керенского «дать немедленное и жестокое осуждение генералам Корнилову и Каледину и признать их мятежниками и изменниками родины». В тот же день делегацией было составлено обращение к министру-председателю, в котором среди прочего указывалось, что Совет Союза казачьих войск уже выносил резолюцию о подчинении Временному правительству: «Большего сейчас дать не можем, и если Вы будете настаивать, угрожать и оказывать давление на нас, то мы, Совет, вынуждены будем просить свои сложить с нас полномочия, считая дальнейшую работу под давлением не совместимым с достоинством выборного органа всероссийского казачества».* Казаки заявили, что они «не судьи, а представители всех 12-ти казачьих войск, в списках коих состоят и генерал Корнилов и генерал Каледин», и поэтому они не могут их осудить, не получив доказательств их вины. Кроме того, Совет Союза счел необходимым заявить Временному правительству о необходимости
544
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ И
ведения мирных переговоров с корниловцами. Члены Совета напомнили министру-председателю о том, что с начала корниловского выступления они неоднократно предлагали свои услуги для ведения переговоров с казачьими частями корниловских войск и с самим генералом Корниловым. С горечью они отметили, что их предложения были отвергнуты, и Временное правительство предпочло урегулировать конфликт с Верховным главнокомандующим с помощью силы (Там же. Д. 10. Л. 65—66).
19 К показанию Грекова приложена записка генерала Верховского от 15 сентября 1917 г.: «1) Личное заявление всех к[оманди]ров каз[ачьих] частей в Москве, что они до получения указаний с Дона не могут стать на сторону Временного] прав[ительства] в день ультиматума Корнилова. 2) Заявление] ген. Лукомск[ого] в бытность мою в Ставке, что всю Россию покорять не нужно, а нужно занять центр: а) 7 эшел{онов] каз[ачьих] войск — от Смоленска на Москву; б) 4 эшел[она] с бронев[ыми] машинами — на Курск; в) эшелоны — 2-3 — на Харьков. 3) Ряд донесений от Центрального] железнодорожного] союза, Центрального] почт[ово]-тел[еграфного] союза, к[о-манди]ров частей юга и юго-вост[ока]. 4) Казачество хочет занять угольный район, чтобы угрозой не дать уголь, заставить принять требования Корнилова. 5) При встрече Корнилова на Московском] совещании, кроме казач[ьих] частей, назначенных мной для охраны Корнилова, вышли в пешем строю на улицу, вышли сотни по неизвестно чьему приказу, меня не известив. А. Верховский» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 64, 64 об. Автограф; Там же. Л. 70. Копия. Машинопись).
20 Документ, приложенный к показанию А. Грекова и озаглавленный «Предсмертная речь генерала Крымова, любившего до безумия свою родину», датируется 30 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 71). Его содержание — это четвертый пункт приказа Крымова № 128 от 29 августа 1917 г. Вероятно, после самоубийства Крымова (31 августа) кем-то часть этого приказа была выделена в самостоятельный документ и названа «предсмертной речью». На самом деле никаких речей 29-31 августа Крымов не произносил. Подробнее о приказе № 128 и о самоубийстве Крымова см. комментарии №11, 14 —т. 2).
21 23 августа 1917г. в разговоре с Л.Г.Корниловым Б.В.Савинков сообщил о намерении Временного правительства выделить из Петроградского военного округа г. Петроград и объявить его на военном положении, а сам округ подчинить Верховному главнокомандующему (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 108. Опубл.: Революционное движение в России... С. 421-423). 24 августа Керенский направил Корнилову телеграмму о подчинении главковерху Петроградского военного округа, за исключением г. Петрограда. Тогда же во исполнение этого приказа Л.Г. Корнилов назначил А.М. Крымова главнокомандующим Отдельной петроградской армией. Формально Петроград в ведение Крымова не входил.
24-25 августа вопрос о статусе Петрограда также обсуждался Савинковым, Корниловым, Лукомским и Романовским, но решен не был (Протокол пребывания управляющего Военным министерством Б.В. Савинкова в г. Могилеве 24—25 августа 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 33-36. Приложение № 1 — т. 2).
22 В данном случае под «Приказом главнокомандующего Особой армией» подразумевается приказ главнокомандующего Отдельной петроградской армией А.М. Крымова об объявлении Петрограда, Кронштадта, Петроградской и Эстляндской губерний и Финляндии на осадном положении (25 августа 1917 г.). (Опубл.: Революционное движение в России... С. 433-434).
23 О назначении Клембовского главковерхом см. комментарий № 3 — т. 1.
24 Попытка достичь соглашения между генералом Корниловым и Временным правительством была предпринята Б.В. Савинковым и В.А. Маклаковым 27 августа 1917 г. (Запись разговора по прямому проводу Б.В. Савинкова и В.А. Маклакова с Л.Г. Корниловым см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 45. Л. 2-4 об.; опубл.: Революционное дви-
ПРИМЕЧАНИЯ
545
жение в России... С. 448-452; Мартынов Е.Н. Корнилов: Попытка военного переворота. М., 1927. С. 188-190). См. приложение № 2 — т. 2.
25 По версии Керенского его разговор с Крымовым 31 августа был иным. Более подробно см.: комментарий № 11 — т. 2; Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. М.: Республика, 1993.
26 В газете «Утро России» (№ 217, 7 сентября 1917 г. — Д. 27. Л. 56) помещен рассказ Добрынского о событиях, предшествовавших выступлению генерала Л.Г. Корнилова. Это повествование полностью совпадает с его показанием, данным Чрезвычайной комиссии.
27 Александр Рибо (1842-1923) — французский государственный деятель, один из основателей франко-русского союза, министр финансов (1914—1917).
28 В сообщении «Утра России» (№ 217,7 сентября 1917 г.) говорилось: «С большинством намеченных лиц г. Добрынскому не удалось сговориться; те же, которых он повидал, не дали ему определенного ответа. Затем последовали кошмарные известия из Петрограда. Г[осподин] Добрынский недоумевал, был поражен арестом В.Н. Львова, и надвигавшийся на Россию призрак гражданской войны плохо вязался, по его словам, с тем, что ему лично было известно» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 56).
29 B.C. Завойко был арестован 31 августа 1917 года в г. Гомеле. При аресте он Предъявил удостоверение на имя прапорщика Ивана Алексеевича Кузнецова, назначенного в 7-й Оренбургский казачий полк Кавказской армии (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 120). По-видимому, он имел намерение скрыться на некоторое время на Кавказе.
30 В телеграмме говорилось: «Ввиду идеально организованной охраны всех шоссейных дорог Завойко сего тридцать первого арестован нами (Гом[ельский] Совет)» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 123). Эта телеграмма отправлена не была. Но была послана другая телеграмма, адресованная военному генерал-губернатору Савинкову: «Тридцать первого августа утром арестован в Гомеле. Ходатайствую о полном разделении участи генерала Корнилова. Василий Завойко» (Там же. Д. 13. Л. 136).
По указанию начальника Кабинета военмина В.Л. Барановского начальнику Гомельского гарнизона от 2 сентября предполагалось его отправить в распоряжение Комиссии. Однако А.Ф. Керенский распорядился доставить Завойко в Петроград на гауптвахту Управления петроградского коменданта (РГВИА. Ф. 366. Оп. 2. Д. 99. Л. 77, 79). Поэтому показания Завойко давал в Петрограде. 8 сентября 1917 г. газета «День» писала: «Вчера штаб Петроградского военного округа подверг продолжительному допросу ординарца генерала Корнилова Завойко. Последний представил обстоятельное объяснение и сообщил всю историю заговора Корнилова. Завойко опровергает слухи, будто бы генерал Корнилов преследовал цель восстановления монархии. По словам Завойко, большое влияние на ход событий оказал бывший член 1-й Государственной] Думы Аладьин, советы которого ценились генералом Корниловым» (День. № 158 (16117). С. 2; ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 23. Л. 107 об.).
В Чрезвычайную комиссию поступали ходатайства о его освобождении. Одно из них —от общего собрания служащих нефтепромышленных обществ, директором которых он был (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 13. Л. 137, 137 об.). Ни одно из прошений не было удовлетворено. По состоянию здоровья в октябре 1917 г. Завойко был переведен в лечебницу под надзор Петроградского комендантского управления (Там же. Д. 13. Л. 143-144).
31 В деле 14 (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1) имеется разорванное письмо. По сохранившемуся тексту можно определить, что оно было адресовано Алексею Максимовичу Зубову и напечатано на бланке Верховного главнокомандующего. По оставшемуся фрагменту письма можно прочитать отдельные фразы: «Глубокоуважаемый Алексей Максимович. Это письмо передаст Вам мой близкий знакомый, которого Вы уже
546
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. TOM II
знаете [...] с Временным правительством] [...] с просьбой [...] я этого в [...]» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 126).
Можно предположить, что B.C. Завойко пытался уничтожить важный документ, который вез по просьбе или приказу генерала Корнилова. О важности его миссии свидетельствует текст телеграммы Б.В. Савинкову: «Срочная по воен[ным] обстоятельствам]. Военмин. Борису Викторовичу Савинкову. [В] общих интересах и благ считаю необходимым продолжение моей поездки. Жду предоставления возможности. Завойко. Цомельский] Совет. Под арестом. 1/IX—17 г.» (Там же. Л. 122). Однако эта телеграмма Гомельским Советом отправлена не была.
32 В документах, изъятых у В.Н. Львова, обнаружен список предполагаемого состава кабинета министров, отличающийся от приведенного Завойко:
«Керенский.
Военное мин. и Морское — Савинков. Лукомский или Алексеев. Колчак. Внутренних] дел — Филоненко. Иностранных] дел —Аладьин, Петряев. Фин[ансов] — Завойко.
Продовольствия] — Вл[адимир] Николаевич] Троицкий-Сенютович.
Юстиции — Набоков, Тесленко, Каринский.
Земледелия — Аргунов.
Народ[ного] просвещения] — П.Н. Игнатьев.
Труда —Ал. Ив. Белоножкин при Плеханове.
Торг[овли] и промышленности] С.Н. Третьяков.
Путей сооб[щения] — Тахтамышев, Шуберский. Шарин.
Исповед[ания] — Карташев.
Почт и телеграфов] — Лопатин Герм[ан].
Призрения — Марычев, Чаплыгин» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 4. Л. 17, 17 об.; Там же. Д. 47. Л. 8. Автограф).
33 О Демократическом совещании см. комментарий № 145 — т. 1.
На Демократическом совещании во время выступления А.Ф. Керенского из зала было много реплик по поводу его конфликта с Корниловым. Керенский, вынужденный оправдываться, заявил, что те силы, которые подтолкнули генерала к «мятежу», не раз обращались и к нему: «Я знаю, чего они хотели, потому что, прежде чем искать Корнилова, они приходили ко мне и предлагали стать на этот путь» (ГА РФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 3. Л. 10).
34 О Тарнопольском прорыве см. комментарий № 189 — т. 1.
35 В Чрезвычайную комиссию вместе с протоколом допроса А.Ф. Керенского (27 августа 1917 г.) от судебного следователя Петроградского окружного суда Шульца поступил пакет с «вещественными доказательствами, представленными А.Ф. Керенским: 1) Записка за подписью В.Львова от 26 августа 1917г. 2) Телеграфная лента разговора от того же числа. 3) Телеграмма на имя министра-председателя Керенского для В.Н. Львова от Добрынского за № 987 из Могилева. В.Н. Львовым: 4) Два железнодорожных проездных билета Николаевской ж.д. в г. Москву 1 класса и спальный от 26 августа 1917 г. 5) Список, написанный карандашом на обороте телеграфного бланка» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 4. Л. 16). В протоколе осмотра вещественных доказательств от 31 августа (Там же. Л. 16—18 об.) процитированы все вышеперечисленные документы.
36 Статья 443 Устава уголовного судопроизводства предусматривала предупреждение свидетелей о том, «что в суде они могут быть спрошены под присягою» (Устав уголовного судопроизводства. Вып. 1. Петроград, 1915. С. 105).
37 8 октября 1917 г. А.Ф. Керенский давал показания Чрезвычайной комиссии. Позднее он опубликовал их со своими комментариями в книге «Дело Корнилова».
ПРИМЕЧАНИЯ
547
(Керенский А.Ф. Дело Корнилова. Екатеринослав, 1918). О показаниях, зафиксированных в виде стенограммы, Керенский писал: «...Да это и не литературное произведение, не "воспоминания" для истории, не плод моего свободного творчества. Это только документ, кусок подлинной жизни, документ, который тому, кто действительно ищет и хочет знать правду в деле Корнилова, даст больше целого тома мемуаров, потому что, ничего не навязывая, он открывает каждому возможность самому, идя по пути Следственной комиссии, сделать всю работу постепенного выяснения важнейших обстоятельств дела Корнилова и самому прийти к самостоятельному выводу...
Я давал показания 8 октября. Несколько дней стенограмму допроса расшифровывали, и только за 5—6 дней до 25 октября я получил ее на просмотр и подпись. Сделать ни того, ни другого я не успел. Таким образом, окончательного официально установленного текста моего показания в следственной комиссии ко дню большевистского разгрома еще не было. Получив только теперь возможность просмотреть и исправить эту стенограмму, я, однако, счел себя вправе сделать к ней лишь редакционные и стилистические поправки...» (Там же. С. Ill, V).
38 О совещании в Ставке 16 июля см. комментарий № 159 — т. 1.
39 9 марта 1917 г. «Общие права солдат» были представлены от имени Исполнительной комиссии Солдатской секции Петросовета на утверждение солдатских представителей и были приняты в виде постановления общего собрания Совета солдатских депутатов от 9 марта 1917 г., которое было опубликовано 15 марта в «Известиях Петроградского СР. и С.Д.».
Обычно этот известный документ в обществе называли «Декларацией о правах солдат». Первая часть этой декларации, состоявшая из 5 пунктов, определяла гражданские права солдат. Солдат имел право участвовать в какой угодно партии и принадлежать к любой организации (национальной, религиозной, экономической, профессиональной и т.д.). Им предоставлялось право свободно и открыто выражать свои взгляды. Все обязательные молебны отменялись. Всем военнослужащим предоставлялось право носить вольную одежду вне службы. Политическая цензура писем и литературы упразднялась.
Вторая часть содержала 6 параграфов, регулирующих взаимоотношения между солдатами и офицерами. Помимо упразднения наименования «нижний чин», а также упрощения ответов начальникам, был отменен институт денщиков. Отдание чести и титулование отменялись, солдатам и офицерам предлагалось соблюдать взаимную вежливость.
Третья часть состояла всего из одного пункта, говорившего о том, что солдаты имеют право внутренней организации. Этим пунктом утверждались солдатские комитеты.
Четвертый раздел касался вопроса о наказаниях. Первый пункт: «Солдат не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда». Таким образом, командный состав был лишен права наложения наказаний на солдат.
Пятый раздел относился к поверке. Шестой давал общие указания о воинской дисциплине. Все правила и порядки, изложенные в военных уставах: внутренней службы, дисциплинарном и строевом, сохраняли свою силу только во время службы. Причем все положения, противоречащие данной «декларации» и решениям Совета Р. и С.Д., отменялись. См. также комментарий № 197 —т. 1.
40 Преобразование правительства после событий 3—4 июля 1917 г. было связано с тем, что 2—7 июля из-за неудачного наступления на фронте, разногласий по вопросу о взаимоотношениях с украинской Центральной Радой и, главное, бурных событий в Петрограде 3—4 июля часть министров Временного правительства (кадеты) подали в отставку. 24 июля было образовано третье (второе коалиционное) Временное правительство во главе с А.Ф. Керенским, в состав которого вошли семь кадетов и примыкающих к ним пять эсеров и народных социалистов, три меньшевика.
548
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
41 Настроения на заседании Временного правительства с 27 на 28 августа описал в своих воспоминаниях бывший главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал П.А. Половцов: «Все ожидают окончания заседания Временного правительства. Там происходит крупная ругань, окончившаяся удалением Чернова из заседания. Около двух часов ночи господа министры расходятся, кажется, по обыкновению, предоставив Керенскому какие-то чрезвычайные полномочия. Наконец, появляется и он с Савинковым. Сначала он нам рассказывает свой разговор с Львовым и со смехом говорит: «Ловко я их подловил, притворившись с ними заодно, — они себя и выдали с головой». — Нахожу приемы верховной власти довольно оригинальными. Поди разбери, когда он изволит притворяться, а когда нет. Сажусь в кресло. Слева от меня Пальчинский, справа на диване Керенский. Наклоняюсь к Пальчинскому, продолжая доказывать, что тут кроется какое-то недоразумение и что вооруженный конфликт, наверное, можно избежать.
Вдруг Керенский, услышав мои слова, вскакивает и с жаром мне возражает: "Никакого недоразумения нет, все ясно, вот на этой телеграфной ленте у меня несомненные доказательства Корниловской преступности. Прав был Брусилов, говоривший про Корнилова, что у него львиное сердце, но баранья голова". — После этой тирады, нисколько меня не убедившей, Керенский снова разваливается на диване. Барановский с Багратуни сочиняют какое-то радио "всем, всем, всем" об измене Корнилова, но дело подвигается медленно, так как все лезут с советами...» (См.: Половцов П.А. Дни затмения. М., 1999. С. 194-196).
42 По требованию Верховного главнокомандующего Л.Г. Корнилова во второй половине июля командующий 8-й армией генерал-лейтенант В.А. Черемисов был назначен в распоряжение Временного правительства, между тем как ранее предполагалось утвердить его в должности главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Командующим Юго-Западным фронтом временно был назначен генерал П.С. Балуев, а затем генерал-лейтенант А.И. Деникин.
43 Керенский надеялся назначением генерала Корнилова Верховным главнокомандующим остановить разложение армии и тем самым укрепить свое собственное положение. Однако эта иллюзия быстро рассеялась: Корнилов в ультимативной форме стал выдвигать требования по укреплению боеспособности действующей армии, которые были неприемлемы для Временного правительства. Еще не вступив в должность, Корнилов сразу же послал ультимативную телеграмму правительству, в которой извещал, что примет командование лишь при определенных условиях. (Телеграмму Л.Г. Корнилова Временному правительству № 5807 от 19 июля 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 25.
Получив в такой форме первые требования Корнилова, Керенский пришел в ярость. По свидетельству очевидцев, он хотел тут же отстранить его от командования. Однако этому воспротивились Б.В. Савинков и некоторые другие члены правительства.
Корнилов и в дальнейшем о необходимых мероприятиях по укреплению армии и тыла говорил и действовал «ультимативно», что вызывало раздражение Керенского. Глава Временного правительства при встрече с генералом в начале августа в Петрограде жаловался Корнилову на него самого: Верховный главнокомандующий взял привычку говорить с центральной властью ультиматумами.
44 3 августа 1917 г. Л.Г. Корнилов приехал в Петроград с докладной запиской, которую он собирался представить Временному правительству. В этой записке, по словам Керенского, «был изложен целый ряд мер в огромном большинстве вполне правильных», но ее слишком категоричный тон был неприемлем. По настоянию Керенского доклад «был отложен впредь до согласования его содержания с мнением военного министра» (см.: «Красная летопись». 1924. № 1(10). С. 204).
Управляющий Военным министерством Б.В. Савинков и комиссар при Ставке М.М. Филоненко переработали докладную записку Корнилова. На предварительном совещании, в котором принимали участие А.Ф. Керенский, Н.В. Некрасов и М.И. Терещенко, было признано, что «в военной части большинство изложенного правильно и приемлемо». Однако при этом снова был сделан вывод о неприемлемости документа по форме. Министры убедили генерала взять записку обратно. Однако он все же решил подписать докладную записку и направил ее Временному правительству.
4 августа на заседании Временного правительства (см.: Журнал заседания Временного правительства № 147. — ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. 2. Л. ПО) обсуждались вопросы, связанные с экономическим положением страны, но записка Л.Г. Корнилова не рассматривалась.
Второй раз Л.Г. Корнилов приехал в Петроград 10 августа. В тот же день состоялось заседание Временного правительства (см.: Журнал... № 152. — Там же. Л. 120), на котором были внесены дополнительные статьи 100 и 101 в Уголовное уложение, предусматривавшие наказание за «покушение на государственный строй» и «попытку государственного переворота».
Записка, подписанная Л.Г. Корниловым 10 августа, была обнаружена при разборе материалов и разрозненных документов Временного правительства в Центроархиве и опубликована в журнале «Красная летопись» (1924. № 1 (10). С. 207—217). Суть докладной записки Корнилова заключалась в принятии необходимых мероприятий по «милитаризации страны», могущих осуществляться «если не одним диктатором», то, как сказано в документе, людьми «мощной воли», решившими «во что бы то ни стало спасти свободную Россию».
45 Постановление Временного правительства о предоставлении министрам военному и внутренних дел исключительных полномочий, включая право на внесудебные аресты, было издано 2 августа 1917 года — см.: Журнал заседаний Временного правительства № 146 от 2 августа. — Там же. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. 2).
46 О газете «Живое слово» см. комментарии № 165 —т. 1.
47 О «Народной газете» см. комментарий № 165 — т. 1.
48 О показаниях Л.Г. Корнилова, напечатанных в «Общем деле», и о закрытии этой газеты см. комментарий № 63 — т. 2.
49 А.И. Гучков, вступивший 4 марта 1917 г. на пост военного министра, в тот же день образовал «особую комиссию», которая должна была преобразовать армейский и флотский быт. Официально комиссия под председательством генерала А.А. Поливанова была образована «для переработки законоположений и уставов в точном соответствии с новыми правовыми нормами».
Первое заседание комиссии состоялось 4 марта в доме военного министра. В состав комиссии входили деятели Военной комиссии Временного комитета Госдумы, а также лица, назначенные Гучковым. На заседании присутствовали: А.И. Гучков, А.А. Поливанов, Б.А. Энгельгардт, Н.В. Савич, П.И. Пальчинский, А.З. Мышловс-кий, К.В. Стеценко, П.И. Аверьянов, Н.С. .Аносов, М.П. Каменский, А.С. Потапов, Ф.В. Рубец-Масальский, А.И. Андогский, Ф.И. Балабин, В.И. Лебедев, А.Д. Окунев, П.А. Половцов, Л.С. Туган-Барановский, К.Н. Туманов, Г.А. Якубович, В.П. Дягилев и А.П. Капнист.
Председатель комиссии генерал А.А. Поливанов коротко определил задачи комиссии как проведение «в спешном порядке ряда реформ, которые отвечали бы насущным нуждам армии и были бы вполне согласованы с принципами, провозглашенными Временным правительством».
Гучков надеялся путем некоторого преобразования армейского уклада усилить боеспособность армии и имел в виду, что эти реформы должны были спаять армию и коснуться военного быта, условий прохождения службы, вопросов о пенсиях и посо-
550 _ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
биях, положения офицеров, войскового хозяйства, т.е. всех сторон военной жизни армии и флота.
На первом заседании комиссии все реформаторские предложения сводились к отмене наиболее одиозных статей 99, 100, 101, 102, 104 Устава внутренней службы (например, ст. 99 Устава гласила: «На улицах, на бульварах, в скверах и тому подобт ных местах не курить»), а также выражались пожелания отменить титулование, что и было запротоколировано.
Однако эти и подобные им мероприятия не смогли остановить падения дисциплины и боеспособности вооруженных сил России.
Приказ № 115 о создании комиссии генерала Поливанова был издан военным министром только 6 марта 1917 г., т.е. через два дня после фактического начала ее работы.
50 Речь генерала Л.Г. Корнилова на утреннем заседании Московского совещания 14 августа была, по сути дела, более кратким и приглаженным изложением его докладной записки Временному правительству от 10 августа 1917 г. «Для восстановления армии, — говорил с трибуны генерал Корнилов, — необходимо немедленно принятие мер, о которых я доложил Временному правительству. Мой доклад представлен (как отмечалось выше в комментариях, докладная записка была представлена Корниловым 3 августа Временному правительству и окончательно была подписана генералом 10 августа. — Сост.)... Я в кратких чертах доложу вам главные основы своего доклада» (Государственное совещание. М.; Л., 1930. С. 63; см. также: Революционное движение в России..., С. 364-368.).
51 Юнкера 7-й роты Александровского военного училища направили в Московский совет солдатских депутатов заявление (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 60-61 об.). В нем говорилось, что они 12 августа 1917 г. были назначены в караул при Московском Большом государственном театре, «где в этот день было открыто Государственное совещание». Начальник караула сказал им, что первым на Государственном совещании «будет решен вопрос о назначении одного из трех генералов: Алексеева, Брусилова иль Корнилова, — военным диктатором». Далее в заявлении утверждалось, что по «безусловно верным сведениям Московские Советы рабочих и солдатских депутатов настроены против Государственного совещания, и что ими будет организовано при посредстве некоторых склоняющихся на их сторону частей Московского гарнизона нападение вооруженное на Большой театр с целью помешать Совещанию, и что Советами рабочих и солдатских депутатов будет произведено покушение на трех вышеупомянутых кандидатов в диктаторы». Подписавшим заявление стало ясно, что «юнкеров Александровского военного училища желают использовать как сильную физическую силу для проведения какой-то политической интриги против Временного правительства» (Там же, Л. 61 об.).
По этому заявлению было проведено расследование первоначально генерал-майором Друцким по поручению командующего Московским военным округом, а затем исполняющим должность судебного следователя по особо важным делам А. Коренко-вым (в Московском окружном суде). (Показания и протоколы допросов по этому делу см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 62-94, 114-119, 123-125, 128-134, 137-151, 153—156). Постановление Чрезвычайной комиссии по делу о заявлении юнкеров Александровского военного училища в делах фонда 1780 не обнаружено. См. также комментарий № 179 — т. 1.
52 О предполагавшемся объявлении Петрограда на военном положении см. комментарий № 21 — т. 2.
53 Под «протопоповским выделением» в феврале 1917 г. подразумевается создание Петроградского военного округа. Петроградский военный округ подчинялся штабу Северного фронта. 5 (18) февраля 1917 г. для предупреждения беспорядков в
ПРИМЕЧАНИЯ
551
Петрограде был создан Особый военный округ под командованием генерала С. С. Ха-балова.
Из-за угрозы немецкого наступления в начале августа 1917 г. в Ставке было решено создать особый Петроградский фронт для защиты столицы. 6 августа Л.Г. Корнилов направил А.Ф. Керенскому телеграмму, в которой просил подчинить Ставке Петроградский военный округ (он должен был войти в формирующийся Петроградский фронт). Началась переброска надежных воинских частей, способных защитить столицу от неприятеля, а также подавить возможные беспорядки в Петрограде.
54 8 августа 1917 г. А.Ф. Керенский подписал приказ о разоружении Кронштадта. Под видом укрепления огневой мощи действующей армии предполагалось снять орудия из морской крепости Кронштадт, гарнизон которой находился под влиянием большевиков и не признавал власти Временного правительства. Однако данный приказ не удалось воплотить в жизнь. См. также документ № 88 — т. 1.
55 «Родзянковская группа». Наименование группа получила по имени М.В. Родзянко—лидера октябристов, председателя IV Государственной Думы. В первые месяцы после Февральской революции Родзянко еще верил в то, что Дума сыграет важную роль в становлении нового порядка, вел «частные совещания» членов Думы, критиковал отдельные действия Временного правительства, однако вскоре стал разочаровываться в сложившейся ситуации. Считал необходимым Первую мировую войну довести «до победного конца, во имя чести и достоинства дорогого отечества». Родзянко 9 августа телеграфировал из Москвы генералу Л.Г. Корнилову: «Совещание общественных деятелей приветствует Вас, верховного вождя Русской армии. Совещание заявляет, что всякие покушения на подрыв вашего авторитета в армии и России считает преступным... В грозный час тяжелого испытания вся мыслящая Россия смотрит на Вас с надеждой и верою». В августе 1917 г. он поддержал корниловское выступление, но эта поддержка была нерешительной, а после его поражения Родзянко заявил: «Никогда ни в какой контрреволюции не участвовал и во главе фронды не стоял. О всех злобах дня я узнал только из газет и сам к ним не причастен. А вообще могу сказать одно: заводить сейчас междоусобия и споры — преступление перед Родиной».
56 О собрании комиссаров и представителей комитетов см. комментарий № 205 — т. 1.
57 О событиях 26-28 августа 1917 г. А.Ф. Керенский в своих воспоминаниях писал: «Приблизительно в 10 часов вечера я распорядился об аресте Львова, которого поместили под стражу в одной из комнат дворца. После этого я немедленно отправился в Малахитовый зал, где проходило заседание кабинета, и, доложив о встрече со Львовым, зачитал его записку и дословный текст моего разговора с Корниловым. Высказавшись за подавление мятежа, я заявил, что считаю возможным бороться с поднятым мятежом лишь при условии, если мне будет передана Временным правительством вся полнота власти. И добавил, что с целью передачи всей необходимой власти Временное правительство должно быть несколько преобразовано. После непродолжительного обсуждения было решено передать председателю всю полноту власти, с тем чтобы скорейшим образом положить конец антиправительственному наступлению, предпринятому Верховным главнокомандующим генералом Корниловым...» (Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары/Пер. с англ. М.: Республика, 1993. С. 243-244).
58 Комитет обороны остался при Военном министерстве со времен царского правительства и решал насущные проблемы военного снабжения действующей армии. Позднее собирались «совещания по обороне».
59 «Деникинская история». См. комментарии №31, 260 —т. 1.
60 Командующий Московским военным округом полковник А.И. Верховский 29 августа 1917 г. под предлогом «спасения завоеваний революции» отдал приказ о введе-
552
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА/ТОМ II
нии военного положения. По его распоряжению 11-я пехотная запасная бригада в составе 55, 56, 85, 193, 251-го пехотных полков, две батареи 1-й запасной артиллерийской бригады, пять броневиков и рота самокатчиков были отправлены для подавления корниловского мятежа (РГВИА. Ф. 1606. Оп. 8. Д. 5. Л. 65). Но сводным полкам Московского гарнизона не пришлось принять непосредственного участия в подавлении выступления Корнилова.
За этот поступок полковник А.И. Верховский 30 августа получил от А.Ф. Керенского портфель военного министра, чин генерал-майора и 1 сентября был введен в состав Директории. Первым шагом Верховского на новом посту было заявление журналистам, что «мы должны организовать армию на тех началах, на которых армия существует у всех народов и во все времена», и «в первую очередь организовать корпус офицеров, который бы пользовался всем авторитетом и мог бы фактически командовать».
61 Октябристы — члены партии «Союз 17 октября», образованной в ноябре 1905 г. под лозунгом соблюдения положений Манифеста 17 октября 1905 г. о даровании народу политических свобод и учреждении Государственной Думы в качестве высшего законодательного органа империи. Лидеры: П.А. Гейден, А.И. Гучков, М.В. Родзян-ко, М.А. Стахович, Н.А. Хомяков.
62 В подготовке доклада о военной реформе кроме Савинкова принимал участие и Филоненко. Доклад Военного министерства, сохранив некоторые общие положения корниловской записки, внес существенные изменения в ее основную мысль (о записке Л.Г. Корнилова от 3 августа 1917 г. см. комментарий № 44 — т. 2). Изменена была форма изложения. В этом докладе предусматривалось значительное расширение прав военно-революционных учреждений и вводились весьма важные законопроекты о милитаризации железных дорог и торгово-промышленных предприятий, работающих на оборону. Общая схема взаимоотношений в армии в представлении одного из авторов доклада М.М. Филоненко преподносилась в следующем виде: «Комитеты должны выражать собою мнение армии, комиссары осуществлять в армии революционную государственную власть, а командный состав должен по-прежнему ведать часть оперативную и подготовку войск». Впоследствии в положении о комитетах проект Военного министерства, вопреки решительному протесту Корнилова, предусматривал даже участие комитетов в аттестовании начальников. Доклад не шел дальше закрепления существующего порядка и обсуждался 10 августа в узком составе (триумвирате) представителей Временного правительства. Читал доклад Плющевский-Плющик. На заседании было установлено, что «правительство соглашается на предложенные меры, вопрос же об их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий». Позднее об этом заседании генерал Корнилов дал показания следственной комиссии. Сам доклад (или так называемая 2-я записка) был опубликован в журнале «Красная летопись» (1924. № 1 (10). С. 207-217).
63 2 октября 1917 г. часть показания Л.Г. Корнилова была опубликована в газете В.Л. Бурцева «Общее дело» под заголовком «Объяснительная записка Корнилова». Понятно, что, пока шло следствие, их нельзя было обнародовать. Возможно, кто-то из членов Комиссии (по воспоминаниям Украинцева можно предположить, что это был Раупах) передал выдержки В Л. Бурцеву, чтобы создать благоприятную для Корнилова общественную атмосферу. Из-за этой публикации «Общее дело» было закрыто (Иоффе Г.З. Генерал Л.Г. Корнилов перед Чрезвычайной комиссией Временного правительства // Кентавр. 1995. N° 5. С. 106).
64 В телеграмме № 3733 от 8 июля 1917 г. Л.Г. Корнилов писал: «Принял фронт в исключительно тяжелых условиях прорыва противником, обусловленного разложением и развалом, вызванными в армиях падением дисциплины, следствием чего явились самовольные уходы полков с позиций, отказ в немедленном оказании поддерж-
ПРИМЕЧАНИЯ
553
ки. Соотношение сил приблизительно один противник на пять наших, что является разительным доказательством вышесказанного. Такое положение чревато чрезвычайно грозными и тяжелыми последствиями. Нахожу безусловно необходимым обращение Временного правительства и Совета к войскам с вполне откровенным и прямым заявлением о применении исключительных мер вплоть до введения смертной казни на театре военных действий, иначе вся ответственность на тех, которые словами думают править на тех полях, где царит смерть и позор предательства, малодушия и себялюбия» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 15).
65 О Декларации прав солдат см. комментарий № 39 — т. 2. «Декларация прав солдата для армии и флота» официально появилась в печати только 9 мая 1917 г. после отставки военного министра А.И. Гучкова, так как он отказался ее подписать. Под опубликованной (и несколько измененной по сравнению с первым вариантом от 9 марта) «Декларацией» стоит подпись: «Военный и морской министр А. Керенский». В этом опубликованном документе значилось 18 пунктов.
Пункт 14 гласил: «14) Никто из военнослужащих не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда. Но в боевой обстановке начальник имеет право под свою личную ответственность принимать все меры, до применения вооруженной силы исключительно, против не исполняющих его приказаний подчиненных. Эти меры не почитаются дисциплинарными взысканиями [...]».
66 Телеграмма генерала Л.Г.Корнилова от 11 июля 1917г. была опубликована в «Вестнике Главного комитета Союза офицеров» (№ 4. 25 июля 1917 г.). В этом обращении к министру-председателю Корнилов для спасения армии требовал «немедленного прекращения наступления на всех фронтах», «введения смертной казни и учреждения полевых судов на театре военных действий» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 17-18; Д. 15. Л. 39 б, 39 б об.).
67 В телеграмме № 4424 от 19 июля 1917 г. Л.Г. Корнилов изложил условия, при которых он считал возможным принять пост Верховного главнокомандующего: «...Я принимаю назначение при условиях: 1. Ответственности перед собственною совестью и всем народом в лице его Bp. правительства. 2. Полного невмешательства в мои оперативные распоряжения и потому назначения высшего командного состава. 3. Распространения принятых последнее время на фронте мер и на те местности тыла, где расположены пополнения для армии. 4. Принятия моего предложения, переданного телеграфно главковерху к совещанию в Ставке за № 4254. Докладываю, что лишь при осуществлении вышеперечисленных условий я буду в состоянии выполнить возлагаемую на меня Временным правительством задачу и в полном содружестве с доблестным офицерским составом и сознательной частью солдатской массы привести армию и народ к победе и долгожданному справедливому и почетному миру» (Там же. Д. 14. Л. 25).
68 30 июля на совещании в Ставке с участием министров путей сообщения и продовольствия генерал Корнилов выразил свое мнение: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу — в мастерских и заводах, изготовлявшую для армии фронта все ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту». Не касаясь вопроса, какие меры необходимы для оздоровления рабочей и железнодорожной армии, Корнилов считал, что «для правильной работы этих армий они должны быть подчинены той же железной дисциплине, которая устанавливается для армий фронта».
69 О Военной лиге Исполнительного комитета Союза офицеров см. комментарии № 30, 185-т. 1.
70 О Совете Союза казачьих войск см. комментарий № 77 — т. 1.
71 О Союзе Георгиевских кавалеров см. комментарий № 11 — т. 1.
554
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. TOM II
72 Совещание общественных деятелей прислало 9 августа 1917 г. генералу Л.Г. Корнилову телеграмму, в которой говорилось: «...Совещание заявляет, что всякие покушения на подрыв Вашего авторитета в армии и России считает преступными и присоединяет свой голос к голосу офицеров, Георгиевских кавалеров и казачества. В грозный час тяжкого испытания вся мыслящая Россия в Вашем великом подвиге на воссоздание могучей армии и спасения России. Председатель Совещания Родзянко» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 32).
73 31 июля 1917 г. состоялось собрание представителей Совета Военной лиги, Союза офицеров армии и флота, Союза Георгиевских кавалеров, Союза воинского долга, Союза чести Родины, Союза добровольцев народной обороны, Союза армии чести, Добровольческой дивизии, Батальона Свободы, Союза спасения Родины, Общества 1914 года и Республиканского центра. В резолюции этого собрания говорилось: «...1) В переживаемые нами скорбные дни гибели России восстановление боеспособности армии является главным средством спасения, перед коим меркнут все другие. 2) Для достижения этой цели в армии должен быть установлен тот внутренний порядок и та дисциплина, которые признаются нужными самим командным персоналом, а отнюдь не людьми, стоящими вне армии и чуждыми ее задачам и быту. 3) Ввиду выяснившейся невозможности сохранить мощь армии без применения принудительных мер, силой убеждения, вследствие малой сознательности масс и преступной германской агитации под флагом большевизма, необходимо при решении вопросов о поднятии мощи армии считаться с мнением не политических партий, а тех организаций, которые работают, главным образом, в области государственной обороны, объединяя наиболее компетентных в этом деле людей...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 28).
74 О частном совещании Временного правительства 10 августа 1917 г. см. комментарий № 44 — т. 2.
75 Речь генерала Л.Г. Корнилова на утреннем заседании Московского совещания 14 августа 1917 г. была, по сути дела, более кратким изложением его докладной записки Временному правительству от 10 августа 1917 г. «Для восстановления армии, — говорил с трибуны генерал Корнилов, — необходимо немедленно принятие мер, о которых я доложил Временному правительству. Мой доклад представлен...» (Государственное совещание. М.; Л., 1930. С. 63). (Как отмечалось выше в комментариях, докладная записка была представлена Корниловым 3 августа Временному правительству и окончательно была подписана генералом 10 августа.)
76 О взрыве пороховых складов в Казани см. комментарий № 202 — т. 1.
77 Станиславский прорыв. Здесь имеется в виду наступательная операция русской армии на Юго-Западном фронте в Галиции. См. комментарий № 189 — т. 1.
78 Письмо Л.Г. Корнилова А.М. Крымову от 30 августа 1917 г. приложено к протоколу допроса Л.Г. Корнилова: «...Посылаю Вам копии приказов и воззваний, с которыми я обратился к войскам и народу по поводу своего конфликта с Bp. правительством. Посылаю двух человек к Каледину с просьбой надавить. Ответ от Каледина можно ожидать примерно 4 сентября. Приказом Bp. пр[авительст]ва я, Лукомский, Деникин и несколько других генералов отрешены от должности и преданы в[оенно]-революционному суду за мятеж, но вместе с тем я получил приказание руководить операциями до приезда ген. Алексеева, назначенного наштаверхом. Алексеев приезжает завтра к ночи. Получился эпизод единственный в мировой истории: гл[авноко-мандую]щий, обвиненный в измене и предательстве родины и преданный за это суду, получил приказание продолжать командование армиями, т.к. назначить другого нельзя. С подателем сего доставьте мне возможно подробные сведения о расположении Ваших полков, настроений Ваших офицеров, казаков и всадников, о связи, имеющейся у Вас с организациями, на которые мы рассчитывали, и на дальнейшие шансы на
ПРИМЕЧАНИЯ
555
возможность крепкого нажима средствами, имеющимися в Вашем распоряжении. Ориентируйте меня в обстановке, и тогда получите от меня дальнейшие указания. Если же обстановка позволяет, — действуйте самостоятельно в духе данной мною Вам инструкции. Преданный Вам Л. Корнилов» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 193-194. Автограф. Опубл.: Революционное движение в России... С. 469).
79 О документах, изъятых в качестве вещественных доказательств у В.Н. Львова, см. комментарий N° 32 — т. 2.
80 В статье 722 Устава уголовного судопроизводства говорилось, что «свидетель не может отказаться от дачи ответов на вопросы, клонящиеся к обнаружению противоречия в его показаниях или несообразности их с известными обстоятельствами, или же с показаниями других свидетелей, но он не обязан отвечать на вопросы, уличающие его самого в каком бы то ни было преступлении» (Устав уголовного судопроизводства. Вып. 1. Петроград, 1915. С. 144).
81 25 августа 1917 г. Н.А. Добрынским была послана телеграмма на имя А.Ф. Керенского для В.Н. Львова: «[На] обратном [пути] заезжайте [в] Москву. Родзянко [в] Петрограде пригласите» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 7).
82 Казачий союз. Здесь имеется в виду Совет Союза казачьих войск. О Совете Союза казачьих войск см. комментарий № 77 — т. 1.
83 14 октября 1917 г. Чрезвычайная комиссия получила от А.Ф. Керенского «листок бумаги, на коем карандашом написано следующее»: «Дорогой Александр Федорович, от души поздравляю и счастлив, что друга избавил от когтей Корнилова. Весь Ваш всегда и всюду. В. Львов» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 253). По заявлению А.Ф. Керенского, эта записка получена им от В.Н. Львова 30 августа 1917 г. (Протокол Комиссии от 14 октября 1917 г. о получении записки от министра-председателя см.: Там же. Л. 252).
84 В.Н. Львов обращался в Комиссию со «словесным ходатайством об освобождении его из-под стражи». 4 октября 1917 г. был составлен акт о его освидетельствовании врачом Главного Петроградского комендантского управления (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 255), а 5 октября 1917 г. — справка врача-невропатолога о состоянии здоровья арестованного (Там же. Л. 256, 256 об.). В тот же день (5 октября) Комиссия признала, «что дальнейшее содержание В.Н. Львова под стражей при Комендантском управлении по заключению врачей представляет опасность для здоровья заключенного», и приняла постановление об освобождении В.Н. Львова из Комендантского управления «с отдачей его под домашний арест» (Там же. Л. 254).
85 А.С. Лукомский в телеграмме №6406 от 27 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 46. Л. 19-21), посланной А.Ф. Керенскому, писал: «Считаю долгом совести, и имея в виду лишь пользу родины, определенно Вам заявить, что теперь остановить начавшееся с Вашего же одобрения дело невозможно, и это поведет лишь к гражданской войне, окончательному разложению армии и позорному сепаратному миру, следствием коего, конечно, не будет закрепление завоеванной революции.
Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала.
Я лично не могу принять на себя ответственность за армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможность принимать должность от генерала Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию. Ожидаю срочных указаний» (Там же. Л. 20, 21; опубл.: Революционное движение в России... С. 447, 448).
86 Выражение генерала А.С. Лукомского: «Недопустимо создать из Могилева форт Шаброль» — можно понимать как недопустимость создания из Могилева (т.е. Ставки в Могилеве) центра контрреволюции (сравнение с историей Великой французской революции).
556
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
87 Об отказе Лукомского принять должность см. комментарий № 3 — т. 1.
88 О «Декларации прав военнослужащих» см. комментарии № 39, 65 — т. 2.
89 О приказе № 1 Совета солдатских и рабочих депутатов см. комментарий № 207 — т.1.
90 Комиссары на фронтах действующей армии после Февральской революции характеризовались А.Ф. Керенским как представители центральной революционной власти, призванные «ограждать армию от анархии слева и от попыток восстановления старых порядков справа». Они обязаны были укреплять армию, повышать боеспособность воинских подразделений, в том числе такими мерами, как введение смертной казни на фронте, ограничение влияния Советов и т.п. Во время выступления генерала Корнилова не все военные комиссары были на стороне Временного правительства.
91 Введение Временным правительством 12 июля 1917 г. смертной казни для дезертиров было подтверждено в тот же день приказом главковерха А.А. Брусилова. (О законе 12 июля см. комментарий №40 —т. 1.) Эта запоздавшая мера еще больше подорвала авторитет верховного командования среди солдат, чем воспользовались оппозиционные партии для антиправительственной пропаганды. Не была действенной и выбранная генералом Брусиловым тактика разговоров и «подачи записок» наезжавшему в Ставку министру-председателю.
16 июля по инициативе А.Ф. Керенского в Ставке было созвано Совещание главнокомандующих и министров для выработки новой военной политики.
Кабинет министров фактически был представлен Керенским и министром иностранных дел Терещенко. Присутствовали генералы Брусилов, Деникин, Клембовский, Алексеев, Рузский, Корнилов, Марков, Величко, Романовский, адмирал Максимов, а также комиссар Юго-Западного фронта Савинков.
Настроение у собравшихся было нервное и напряженное. Слово для доклада было предоставлено А.И. Деникину, который показал истинную картину состояния армии и мероприятий, приведших армию к развалу. В целях сохранения «военной тайны» речь Деникина не была приведена в периодической печати.
Генерал Брусилов обратился к присутствующим с краткой речью, которая поразила многих своими общими и неопределенными формами.
После бурного совещания в Могилеве Керенский в тот же день решил сменить генерала Брусилова на посту Верховного главнокомандующего на генерала Корнилова.
Генерал А.А. Брусилов следующим образом описывает свою отставку: «Я не хотел уходить в отставку, считая, что было бы нечестно с моей стороны бросить фронт, когда гибнет Россия». Причиной отставки Брусилов считал то, что он решительно отказался поддержать Керенского «в случае, если он найдет необходимым возглавить революцию своей диктатурой». Что же касается Корнилова, то «он, — как пишет Брусилов, — вероятно, на подобные же вопросы отвечал согласием еще заранее». Именно поэтому он, по мнению Брусилова, и был избран Керенским на должность Верховного главнокомандующего (Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.; Л., 1929. С. 218).
92 Россия имела обязательства перед союзниками по Антанте. В Ставке в конце мая генерал М.В. Алексеев собрал съезд офицеров армии. Офицерам рекомендовалось влиять на солдат через армейские комитеты и убеждать их в необходимости наступления. По договору на союзнической конференции 5-16 ноября в 1916 г. ив Петрограде в феврале 1917 г. Россия обязалась перейти в наступление не позже как через три недели после перехода французско-английских армий в наступление. Но наступление французской армии окончилось полным провалом, и армии на западе перешли к войне на истощение. В России к наступлению на Юго-Западном фронте начали готовиться еще в 1916 г. При Николае II. Однако с тех пор в стране произошли большие перемены, упала дисциплина в армии, и многие воинские части потеря-
ПРИМЕЧАНИЯ
557
ли боеспособность. В таких условиях Русская армия не имела никаких перспектив для крупного и успешного наступления на фронте, но взятые обязательства перед союзниками необходимо было выполнять.
93 О катастрофе на Юго-Западном фронте см. комментарий № 189 — т. 1.
94 Позднее в своей книге «История второй русской революции» П.Н. Милюков о событиях августа 1917 г. писал: «Теперь, как Корнилов мне говорил при свидании в Москве 13-го августа... момент открытого разрыва с правительством Керенского представлялся ему совершенно определившимся, вплоть до заранее намеченной даты, 27 августа. Это представляет в несколько ином свете недавно опубликованные свидетельства, которые не в полной мере совпадают с моими показаниями. Я уже касался другого аспекта нашей беседы и желал бы вновь напомнить о нем. В личной беседе с Корниловым в Москве (13 августа) я предупреждал его о несвоевременности борьбы с Керенским -г- и не встретил с его стороны решительных возражений. Об этом я сообщил и генералу Каледину, посетившему меня в те же дни. Все это, видимо, соответствовало, что и подтвердилось позднее, намерению Корнилова сохранить Керенского в кабинете.
Могу добавить к уже сказанному следующее: генерал Корнилов не входил во все детали предстоящего переворота, однако он выразил желание получить поддержку конституционных демократов в случае реорганизации в критический момент кабинета министров. Я ответил, что мы не сможем поддержать его, если, как свидетельствует тональность его высказываний, дело дойдет до кровопролития или насилия. На это Корнилов ничего не ответил. В заключение беседы я заметил, что со стороны генерала Корнилова крайне неблагоразумно окружать себя людьми вроде Аладьина, который выходил из вагона Корнилова, когда я входил в него...» (см.: Милюков ПЛ. История второй русской революции. София, 1922. Т. 1, Вып. 2. С. 174).
95 В воспоминаниях бывшего главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала П.А. Половцова имеются сведения о посещении Мироновым Ставки в Могилеве 23—24 августа 1917 г.: «Ровно через две недели еду вторично в Ставку, на этот раз с Никитиным, который не может больше выдержать петроградской обстановки и хочет устроиться начальником штаба Туземной дивизии. На вокзале видим Савинкова, едущего с тем же поездом, что мы, в Ставку. Его провожает Васильковский.
Садимся в вагон. Никитин мне сообщает, что Васильковский ему сказал, будто Савинков едет в Ставку в сопровождении Миронова, дабы произвести там обыски и аресты среди чинов штаба, состоящих членами Офицерского союза и подозреваемых в контрреволюционной деятельности. Васильковский просит Никитина немедленно по приезде предупредить всех друзей в Ставке. Решаем, что с вокзала Никитин поедет с этой целью к Добржияловскому в Отдел военных сообщений, а я в генерал-квартирмейстерство к Романовскому и Плющику. [...]
На одном из станционных буфетов сталкиваюсь с Мироновым. Притворяюсь удивленным и спрашиваю, куда он едет. Отвечает, что в Ставку для обсуждения мер по объединению контрразведки. — Восхитительно.
По приезде в Могилев качу в Штаб. Иду к Романовскому и передаю ему и Плющику предупреждение Васильковского. Оба они смеются и говорят, что получили это предупреждение за два часа до прихода петроградского поезда, что Миронов может обшарить весь Штаб, но ничего не найдет и что, кроме того, Корнилов страшно разозлился и заявил, что никаких обысков или арестов в Штабе он не допустит» (Половцов ПЛ. Дни затмения. М., 1999. С. 189-191).
96 «Союз освобождения Украины» («Спилка визволення Украши») — организация, созданная в августе 1914 г. во Львове. Добивалась отделения Украины от России при финансовой и военной поддержке Германии и Австро-Венгрии. К концу 1914 г. Союз
558
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
разработал план практических военных операций против России. План не удался из-за утечки секретной информации, слабой подготовленности и др. Организация была распущена летом 1918 г.
97 Интернационал (Международное товарищество рабочих), первая массовая международная организация пролетариата; основатели и руководители К. Маркс и Ф. Энгельс. Основан в Лондоне 28 сентября 1864 г.
98 О «заговоре Хитрово» см. комментарий № 183 — т. 1.
99 По некоторым сведениям, в середине августа 1917 г. управляющий Военным министерством Б.В. Савинков получил из надежных французских источников информацию, что большевики намереваются организовать в начале сентября еще одно восстание. Вскоре секретные сведения появились в печати. 19 августа это сообщение опубликовала газета «Русское слово». В своем № 189 редакция сообщала, что, по мнению правительства, это «будет решительный удар большевиков». Предполагаемая дата выступления большевиков совпадала, по сведениям Ставки, с датой начала немецкого наступления на Петроград (см.: Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Таллин, 1937. Т. 1, ч. 2. С. 15).
100 Перед своим уходом в отставку министр юстиции А. С. Зарудный, передавая А.А. Демьянову дела, настоятельно рекомендовал ему ликвидировать отдел контрразведки при Министерстве юстиции, который он считал не только ненужным, но и вредным, но до которого у него так и не дошли руки. Вскоре выяснилось, что Зарудный был прав, когда говорил о незаконности существования такого отдела в министерстве. Начальник контрразведки Миронов нередко сажал людей под арест только по одному подозрению, подозреваемых содержали длительное время без возбуждения дела и даже без допроса. Демьянов распорядился немедленно освободить всех задержанных, а отдел контрразведки ликвидировал.
В своих воспоминаниях Демьянов писал: «Контрразведка при Министерстве юстиции была мной совсем ликвидирована, о чем я довел до сведения Совета Министров. Я считал себя в этом отношении совершенно свободным, так как не был связан законом об учреждении ее. [...] Вышеупомянутый Миронов служил по контрразведке и при Военном министерстве. После удаления его из Министерства юстиции его удалили и из Военного министерства». (Демьянов А. Моя служба при Временном правительстве //Архив русской революции». Берлин, 1922. Т. 4. С. 105—106).
7 сентября военный министр А.И. Верховский сделал доклад на заседании Временного правительства о посещении Ставки, а на следующий день обнародовал положения своего доклада через «Известия Совета Р. и С.Д.». Из доклада следовало, что, ознакомившись с положением дела на месте, Керенский и Верховский решили восстанавливать дисциплину и поднимать боеспособность армии, но не теми методами, которые признаны целесообразными при Корнилове. Та прежняя программа внедрения дисциплины, «выработанная Временным правительством до корниловского мятежа, в настоящий момент должна быть отвергнута». Она была «построена на принципе усиления строгости и ставила во главу угла карательные меры». Это «при данном психологическом состоянии армии привело бы лишь к еще большему разложению ее, а может быть, и к открытому возбуждению к самосуду». 8 сентября Верховский с этим же сообщением выступил на исполкоме Петросовета.
101 Циммервальдская конференция состоялась 5-8 сентября 1915 г. (Швейцария, Циммервальд). В ней участвовали 38 делегатов от России, Польши, Италии, Германии, Франции, Швейцарии и др.
102 Офицерско-солдатский союз. Здесь, вероятно, имеется в виду Союз офицеров армии и флота (см. комментарий № 30 — т. 1).
103 Чрезвычайная комиссия, «рассмотрев вопрос об основаниях к лишению свободы» подпоручика П.С. Раевского, выяснила, что «ничем не устанавливается» его
ПРИМЕЧАНИЯ_559
причастность «к каким-либо заговорам или мятежным действиям». 3 октября 1917 г. Комиссия постановила подпоручика Раевского из-под стражи освободить (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 86. Л. 1).
104 О телеграммах Клембовского, Балуева, Деникина и Щербачева см. комментарии №3, 31, 215—т. 1. (См. приложение №7 —т.2).
105 О телеграмме Л.Г. Корнилова № 4424 от 19 июля 1917 г. см. показание генерала Л.Г. Корнилова от 2—5 сентября (документ № 32 — т. 2), а также комментарий № 67 — т.2.
106 О комиссии генерала Поливанова см. комментарий № 49 — т. 2.
107 22 августа 1917 г. генерал-квартирмейстер Штаба главковерха И.П. Романовский разослал начальникам штабов фронтов телеграммы о направлении в Ставку офицеров для изучения английских бомбометов и минометов (Революционное движение в России... С. 420).
108 Л.Г. Корнилов командовал 48-й дивизией в Галиции. 23-24 апреля дивизия была окружена австрийцами, Корнилов со штабом бежал. После четырехдневного блуждания в Карпатах 29 апреля он со штабом сдался австрийцам. Был помещен в замок Нейгенбах (недалеко от Вены), а затем перевезен в замок Эстергази в Венгрии. Летом генерал был отправлен для лечения в военный госпиталь в город Кессинг, откуда бежал.
109 Из всех главнокомандующих армиями фронтов только А.И. Деникин открыто поддержал выступление генерала Л.Г. Корнилова, остальные ограничились тем, что направили Временному правительству 28 августа вполне лояльные телеграммы (см. приложение № 7 — т. 2).
Позднее Деникин в «Очерках русской смуты» писал: «Все надежды на возрождение армии и спасение страны мирным путем рухнули. Я не делал себе никаких иллюзий относительно последствий подобного столкновения между генералом Корниловым и Керенским и не ожидал благополучного окончания, разве только, что корпус Крымова спасет положение. Вместе с тем, я ни одного дня, ни одного часа не считал возможным отождествлять себя идейно с Временным правительством, которое признавал преступным...»
110 В телеграмме Л.Г. Корнилова А.М. Каледину от 27 августа 1917 г. № 6431 сообщалось: «Керенский разослал по всем железным дорогам телеграмму, что я смещен с должности главковерха, а на мое место назначен Клембовский с местопребыванием в Пскове. Я отказался сложить с себя обязанности Верховного главнокомандующего. Деникин и Балуев идут со мной и послали протест Временному правительству по поводу моего смещения. Клембовский решил по получении официального извещения правительства о своем назначении отказаться от него. Если Вы поддерживаете меня со своими казаками, то телеграфируйте об этом Временному правительству, и копию мне» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 179).
111 Телеграмма комисарверха М.М. Филоненко управляющему Военным министерством Б.В. Савинкову (конец июля 1917 г.) о заговоре в Ставке была следующего содержания: «То, что Ваня, Федор, Генрих, Эрна, Жорж делали [с] запада, теперь может быть [в] Шатре с востока. Конь бледный близко, так мне кажется. Пожалуйста исполните немедленно все то, что завтра утром Вам передам» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 74). Эта телеграмма упоминалась в докладе Чрезвычайной комиссии Временному правительству (см. документ № 88 — т. 1), а расшифрована — в показании М.М. Филоненко (см. документ № 65 — т. 2).
112 Запись разговора по прямому проводу (юзограмма) М.М. Филоненко с Б.В. Савинковым о заговоре в Ставке от 31 июля 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 75—77. В этой беседе М.М. Филоненко просил Б.В. Савинкова вызвать в Петроград «доблестного генерала Тихменева» для доклада «о предстоящих зимних железно-
560
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
дорожных перевозках»: «Генерал должен выехать сегодня же, так как он ведет под уздцы Коня бледного для Лавра» (Там же. Л. 75).
113 По просьбе Чрезвычайной комиссии 15 сентября 1917 г. Б.В. Савинков воспроизвел по памяти беседы с генералом Л.Г. Корниловым. Всего к показанию приложено 4 записи бесед: 10 августа, 23 августа (в 3 часа дня и вечером), 24 августа (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 103-110).
Разговор 10 августа касался «докладной записки во Временное правительство». (О приезде Л.Г. Корнилова в Петроград 10 августа и о «докладной записке» см. комментарий № 44 — т. 2.)
Беседа начиналась так: «[Савинков]: Лавр Георгиевич, я буду говорить с Вами прямо и откровенно. Я должен Вам сказать, что если я не боюсь Вас и вполне верю Вам, то я не верю Вашему Штабу и опасаюсь его.
[Ген. Корнилов]: В каком смысле?
[Савинков]: В том смысле, что по имеющимся у меня сведениям некоторые чины Вашего Штаба пытаются увлечь Вас на гибельный для России путь. С этой точки зрения было бы желательно, чтобы из Штаба были удалены некоторые лица. В частности, Л[авр] Георгиевич], я не верю ген. Лукомскому.
[Ген. Корнилов]: Что Вы имеете против него?
[Савинков]: Ничего определенного. Но я не могу не обратить Вашего внимания на то, что за Вашей спиной работают люди, едва ли в такой же степени одушевленные любовью к родине, в какой одушевлены Вы.
[Ген. Корнилов]: Хорошо. Я сокращу число чинов Штаба Ставки...» (Там же. Д. 28. Л. 103).
114 Запись разговора по прямому проводу Б.В. Савинкова с М.М. Филоненко от 20 августа 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 78-83.
В этой беседе Б.В. Савинков указал на то, что «деятельность некоторых учреждений и союзов при Ставке» вызывает у него недоумение и что об этом он хотел бы переговорить с главковерхом (Там же. Л. 79). В конце разговора он подчеркнул, что Военное министерство «ведет и будет вести беспощадную борьбу со всякими попытками контрреволюционной деятельности, от кого бы эти попытки ни исходили. Мы определенно вступаем на путь решительных мер против контрреволюции и большевизма» (Там же. Л. 87).
115 Запись беседы Б.В. Савинкова с Л.Г. Корниловым 23 августа 1917 г. в 3 ч. дня см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 108-110. (Опубл.: Революционное движение в России... С. 421-423.). Разговор был о выделении г. Петрограда из Петроградского военного округа и объявлении его на осадном положении, об отношениях между Верховным главнокомандующим и Временным правительством, о составе нового правительства, о переводе Союза офицеров из Ставки в Москву, о Политическом отделе при Ставке.
Вот что генерал Л.Г. Корнилов сказал о Временном правительстве и А.Ф. Керенском: «Я должен Вам сказать, что Керенскому и Bp. правительству я больше не верю. Во Bp. правительстве] состояли членами такие люди, как Чернов, и такие министры, как Авксентьев. Стать на путь твердой власти — единственный спасительный для страны — Bp. правительство не в силах. За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории. Это — позор. Что касается Керенского, то он не только слаб и нерешителен, но и не искренен. Меня он незаслуженно оскорбил на Московском] совещании...» (Там же. Л. 108).
116 Вот как Б.В. Савинков описал беседу с Л.Г. Корниловым, состоявшуюся вечером 23 августа 1917 г.: «Я совместно с ген. Корниловым, ген. Лукомским, ген. Романовским, полк. Барановским и Филоненко наметил на карте границы выделяемого из Петроградского военного округа города Петрограда с окрестностями и снова подтвердил ген. Корнилову в присутствии вышеозначенных лиц просьбу мин[истра]-предс[е-
ПРИМЕЧАНИЯ
561
дателя] о посылке в Петроград в распоряжение Временного правительства конного корпуса. Заслуживает внимания замечание, сделанное при этом ген. Романовским: «Военное положение ни к чему, ибо пока будет существовать многоголовие, все равно не будет порядка». И ответ ему Филоненко: «Я, как представитель Временного] правительства, не могу допустить такого рода замечаний в моем присутствии». Заслуживает тоже внимания то обстоятельство, что полк. Барановский высказался на этом совещании против выделения Петрограда из Петроградского военного округа, т.е. за подчинение его, по стратегическим соображениям, Верховному главнокомандующему, что шло вразрез с поручением, данным мне мин[истром]-предс[едателем]» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 106).
В полдень 24 августа состоялась еще одна беседа Б.В. Савинкова с Л.Г. Корниловым (Там же. Д. 28. Л, 106-107). На этот раз разговор касался Положения о комитетах и комиссарах, назначения командующего конным корпусом, говорили также и о посылке в Петроград регулярной кавалерийской дивизии «в случае возмущения в Петрограде». В конце разговора Б.В. Савинков спросил Л.Г. Корнилова: «Каково Ваше отношение к Bp. правительству?» На что генерал Корнилов ответил: «Я прочел законопроект о военно-революционных судах в тылу. Передайте Александру] Федоровичу], что я буду его всемерно поддерживать, ибо это нужно для блага отечества». Б.В. Савинков: «Лавр Георгиевич, я счастлив слышать эти слова. Я в Вас никогда не сомневался. Я передам Вами сказанное Александру Федоровичу» (Там же. Л. 107).
117 Об «ультиматуме» Львова см. комментарий №13 — т. 2.
118 Б.В. Савинков 29 августа ввел в Петрограде военное положение. Его приказами органам печати воспрещалось предавать гласности распоряжения мятежников, а также неофициальные мероприятия законной власти, воспрещались призывы к низвержению правительства и ложные сведения, сеющие панику. В тот же день по распоряжению Временного правительства и Савинкова в Москве было закрыто «Русское слово», взявшее на себя роль «корниловского рупора». В Петрограде одновременно были закрыты с помощью юнкеров «Новое время» и еще один суворинский листок, сочувствовавший генералу Корнилову. Причиной закрытия газет стала «вполне определенная тенденция», выразившаяся в подробном изложении корниловских обращений и воззваний и в неподробном изложении документов Временного правительства.
119 В ночь с 28 на 29 августа 1917 г. по решению Петроградского ВРК был произведен обыск в петроградской гостинице «Астория». В годы войны она была специально приспособлена для нужд приезжающего высшего офицерства. По мнению ВРК, в ней «находились контрреволюционные элементы армии и шли совершенно открытые разговоры, гораздо более "содержательные", чем в редакции суворйнского "Нового времени"». После повального обыска в гостинице было арестовано 14 офицеров. На следующие сутки с 11 ч. вечера до 9 ч. утра там вновь производились обыски и аресты. Всего по Петрограду Военно-революционный комитет арестовал несколько десятков человек «заведомых корниловцев», в числе которых были корнет Сумароков, председатель Военной лиги Федоров и др. В газетах появились официальные сообщения правительства, что все эти аресты были произведены по распоряжению Военного министерства.
120 Молоканская секта — одна из сект духовных христиан. Возникла в России во второй половине XVIII в. Общинами руководят выборные старцы-пресвитеры.
121 О постановлении Временного правительства от 12 июля 1917 г. см. комментарий №40 — т. 1.
122 После отступления от г. Тарнополя Л.Г. Корнилов, будучи главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, издал приказ о расстреле без суда изменников и предателей (см.: Армия и флот свободной России. № 170. 23 июля 1917 г.).
562
Отличительной чертой последнего времени была ложь. Я не знаю, кто только не лгал. Лгали все и наверху, и внизу. Кричали о боеспособной армии, о железной дисциплине и разрушали армию. Кричали: «Нам чужого не надо, но своего не отдадим», и отдавали целые области. Лгали о сильной власти, которой никто не имел и которую не желали создавать.
Нашелся человек, который сказал: «Довольно лжи».
За ним пошли те, кому дорога родина, кто уже привык за родину рисковать жизнью, кто не мог быть в это ужасное время только «тепленькими».
Сверху ответили ложью одни, умыли руки другие, а чернь кричала: «Распни его». Настанет время, когда ему крикнут: «Осанна!» Без веры жить нельзя, а верой и надеждой живут «корниловцы».
Подполковник Л. Новосильцев
ПРИЛОЖЕНИЯ
531
Жизнью руководят законы или, вернее, один великий закон. Поэтому действия единиц важны постольку, поскольку они совпадают с историческим процессом. Если человек стоит в русле процесса, — он творит волю пославшего, — он велик. Я верую, что мы творим волю пославшего, ибо не может быть, чтобы Россия, страна гигантских возможностей, погибла. В сумме мы, я в этом убежден, — орудие Господа Сил, а потому мы правы.
А. Брагин
События последних месяцев убеждают, что Россия попала в руки людей не идейных, а продажных. Торжество немецкого капитала несомненно. Спасти страну от окончательной гибели может только человек честный.
И час спасения близок.
С. Никитин
6 октября 1917 г. Ст[арый] Быхов
ПРИЛОЖЕНИЯ
533
Кто может сейчас безошибочно указать тактическую линию поведения в великом переломе русской жизни? Никто. Мы имеем лишь общее представление о том, что нужно для спасения страны, но в комбинации борющихся общественных сил путь нашего следования затемнен сложной цепью переплетающихся явлений. Будущий историк сумеет определить их удельный вес и направление.
Наше же дело — охранять свою принципиальную позицию и на ней строить свое поведение.
Пусть будут частые ошибки, но не будет общего уклонения от того, что наиболее дорого в нашем сознании.
19^г17 А.В. Иванов
Мы взялись за служение духу, а потому должны пройти тернистый путь.
(Людвиг Штур)
Счастлив живет в этом мире, Кто служит златому тельцу; Но, в рубище или порфире, Идет он к другому концу. Напротив, служение духу Ведет нас сквозь тернья пути К тем высям, где зренью и слуху Отраду мы можем найти, Где вечное солнце сияет, Где вечная правда живет, Где все, чего сердце лишь чает, Он средь эфира найдет.
В руках всемогущего Бога— Победу иль гибель нам дать. Но правды ясна нам дорога: Во тьме мы не будем блуждать. И если под игом народу Придется упасть до земли, Иную найдем мы свободу В заоблачных высях, вдали...
Борис Будилович Быхов, 2 ноября 1917 года
ПРИЛОЖЕНИЯ
535
Всю тебя, Земля Родная, Удрученный ношей крестной В рабском виде Царь Небесный Исходил, благословляя...
Тютчев
Любовь к родине должна быть совершенной: торжествующей и творческой, когда реют над родной землею знамена славы, а дети ее превознесены миром, как герои, мученики и святые, — самоотверженной и творческой, когда родину сжигает вихрь злобного безумия, а ее дети с ненасытною алчностью и зверскою жестокостью терзают родную землю, заливая все кровью и позором. Только такая любовь рождает героев и вождей, дает им разумение путей спасения и славы и волю вывести народ по этим путям.
Час России пробил, и совершенные в своей любви к родине начали самоотверженно крестный путь своего служения...
И. Никаноров
9/Х 1917. Быхов
Жить будет народ, имеющий сынов, готовых с радостью жертвовать всем для защиты чести народной.
Поручик Клецанда
ПРИЛОЖЕНИЯ
537
Весело пить, да только похмелье и дорога расплата. Россш, торжествуя свою свободу, перехватила через край. Страшная расплата уже началась, а похмелье еще и не намечается. В России пир во время чумы при зареве пожаров, под рев осатанелой толпы под аккомпанемент немецких пушек, под торжествующие клики врагов, захватывающих наши города и области, под негодующие предостережения друзей. Но не вечна ночь, за ночью следует и день.
Тяжко думать, что рассвет начнется тогда, когда от великой русской земли останутся одни жалкие лохмотья, а отрезвевший народ увидит себя одураченным, обобранным, под чужеземным гнетом. Боже, развей поскорее мрак ночной, пошли светило дня. Пусть угарный чад скорее улетучится из твоей головы, пусть прояснятся хмельные народные очи. Тогда только возможно спасение...
12 октября 1917 г. Ст[арый] Быхов
Ив[ан] Родионов
ПРИЛОЖЕНИЯ
539
Я могу оправдать все ошибки и заблуждения людей, которые в своей деятельности руководятся любовью к родине, но никогда не примирюсь с слабохарактерностью и самооплевыванием.
Великие цели требуют твердых людей и решительных действий.
Штабс-капитан Чунихин
Великий народ не может иметь армию, в коей вожди стали рабами.
С. Ряснянский
г. Быхов. 19 Щ 17 г.
Не надо быть гениальным, не надо быть пророком, а просто нужно иметь рассудок и немного здравого смысла, чтобы видеть, кто ведет армию и родину к позору и кто их сумел бы вести к славе...
И чтобы ни случилось, пусть сознание долга удесятерит силы «корниловцев», дабы вывести армию и страну из анархии к светлой будущности.
И. Соотс
ГАРФ. Ф.5881. Оп.2. Д. 163. Л. 64-71 об. Типогр. эю
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Поместный собор Русской православной церкви открылся в Москве 15 августа 1917 г. Собор направил приветствие генералу Л.Г. Корнилову.
2 Государственное совещание. См. комментарий №32 —т. 1.
3 К протоколу допроса А.Ф. Аладьина приложена его записка с пунктами полномочий В.Н.Львова: «23 августа 17 [г.]. а) согласен на переговоры; Ь) переговоры через N; с) Народный кабинет; d) определенная программа; е) определенные требования; 0 переговоры негласны; х) Владимир Николаевич Львов и Иван Александрович Добрынский (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 113-114 об.).
4 Цитируемый разговор по прямому проводу А.Ф. Керенского с генералом М.В.Алексеевым 1 сентября 1917г. (с 15ч. 30 м. до 17 ч. 10 м.; ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 109-114) имел следующее продолжение: «Керенский: ...Никаких других распоряжений каким бы то ни было войсковым частям от меня не исходило. Я предлагаю вам передать генералу Корнилову, что он должен сдать вам должность, отдать себя в распоряжение властей, демобилизовать свои войсковые части немедленно, причем ответственность на эти части не упадет, если это будет сделано немедленно... Все это должно быть выполнено генералом Корниловым и нарушившими свой долг частями в двухчасовой срок с момента окончания нашего с вами разговора... Если через два часа не получу от вас ответа, я буду считать, что вы захвачены генералом Корниловым и лишены свободы Действия...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 111-112).
5 28 августа 1917 г. генерал Л.Г. Корнилов приказом № 886 объявил «город Могилев и ближайшие к нему окрестности на расстоянии до 10 верст на осадном положении». Комендантом района Могилева был назначен комендант Главной квартиры Штаба главковерха полковник Квашнин-Самарин (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 44). Комендант Главной квартиры в соответствии с приказом № 886 в тот же день издал обязательное постановление (Там же. Д. 47. Л. 17).
Осадное положение было отменено 1 сентября 1917 г. приказом № 447 начальника Штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеева: «...Коменданту Главной квартиры полковнику Квашнину-Самарину и командиру Корниловского ударного полка Генерального штаба капитану Неженцеву обратиться к исполнению их прямых обязанностей...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 25).
6 О протоколе допроса М.В. Алексеева 22 декабря 1917 г. в Новочеркасской судебной палате (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 13. Л. 212-212 об.) см. комментарий № ПО — т. 1. Письма М.В. Алексеева редактору газеты «Новое время» см. документы № 68, 69-т. 1.
7 О Главном комитете Союза офицеров армии и флота см. комментарий № 30 — т. 1.
8 «Вестник Главного комитета Союза офицеров» — газета Главного комитета Союза офицеров армии и флота. Первый номер вышел 14 июня 1917 г. Выходил по
ПРИМЕЧАНИЯ
541
мере «накопления материала». Все статьи в «Вестнике» писались членами Главного комитета, но подписи под ними не ставились, т.к. материалы печатались «от имени всего Главного комитета». Издание и редактирование «Вестника» было поручено капитану Генерального штаба В.Е. Роженко (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 71, Л. 35 об.). (Показания капитана В.Е. Роженко см. документ № 53 — т. 2). Несколько номеров «Вестника» (№ 1-5) имеются в делах фонда 1780 (Там же. Д. 71. Л. 35-39 а).
9 Приложение N° 9 (объявление коменданта г. Могилева Квашнина-Самарина о приезде генерала Алексеева от 30 августа 1917 г.) см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 39. В нем говорилось: «1) Довожу до сведения населения, что сего числа генерал Алексеев взял на себя почин и вступил в официальные переговоры от имени правительства с Верховным главнокомандующим генералом Корниловым...»
10 В дни Февральской революции по приказу царя с фронта на Петроград направлялось несколько дивизий, но в связи с нечеткими действиями Ставки, саботажем железнодорожников и противодействием восставших воинских формирований эти части были остановлены в окрестностях столицы. Так, например, в районе Луги из-за неполадок на железной дороге и наличия распропагандированного местного гарнизона, поддерживавшего Временное правительство, 26 эшелонов войск было задержано, чем было сорвано подавление революционного выступления в Петрограде.
11 Утром 31 августа генерал А.М. Крымов прибыл в Петроград и в 12 часов дня был принят А.Ф. Керенским. По воспоминаниям присутствующих, разговор велся в довольно резких тонах. Председатель Чрезвычайной комиссии военно-морской прокурор И.С. Шабловский вручил Крымову предписание: «С получением сего предписываю Вам отправиться в Чрезвычайную следственную комиссию к главному военно-морскому прокурору Шабловскому. Председатель А. Керенский. Начальник Кабинета военного министра Генерального штаба полковник Барановский» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 46. Л. 13). Шабловский ждал его вечером в здании Адмиралтейства. Но генерал не явился. Тело Крымова было обнаружено в тот же день в одной из комнат квартиры ротмистра Журавского. Последний, услышав выстрел и увидев тяжело раненного генерала, доставил его в Николаевский военный госпиталь, где Крымов скончался через несколько часов. Перед самоубийством он написал письма жене и генералу Л.Г. Корнилову. В письме Корнилову он высказал резкие и горькие упреки, считая его виновным в неудаче антиправительственного выступления. Письмо генерала А.М. Крымова Верховный главнокомандующий уничтожил, и точное его содержание неизвестно. 1 сентября 1917 г. исполняющий должность главного врача Николаевского военного госпиталя направил Шабловскому документы, обнаруженные у генерала Крымова: карта Генерального штаба № 1 (Там же. Л. 72 а); предписание № 523 (в деле 46 не обнаружено); удостоверение на «право свободного проживания в г. Петрограде для дачи показаний в Чрезвычайной следственной комиссии» № 522 (Там же. Л. 74); копия телеграммы № 9024 командира Уссурийской дивизии от 30 августа 1917 г. (Там же. Л. 75) и другие документы (см.: Там же. Л. 76, 77).
А.Ф. Керенский об этих событиях писал следующее: «Генерал Алексеев "санкционировал" мой приказ доставить Крымова в Петроград, добавив, что перед этим желал бы переговорить с Крымовым. В течение всей ночи 30 августа Крымов консультировался с Алексеевым. О своем прибытии в Петроград он сообщил мне лишь утром в 10 часов. На моем разговоре с Крымовым присутствовали товарищи военного министра — генерал Якубович и генерал Туманов, а также председатель Чрезвычайной комиссии для расследования дела Корнилова И.С. Шабловский. Генерал Крымов, честный и мужественный солдат, начал беседу с заявления о том, что его корпус двигался к Петрограду с целью помочь Временному правительству, и никаких враждебных действий против правительства проводить не планировалось. Видимо, под воздействием ночного разговора с генералом Алексеевым он постарался утаить цель продвижения к
542
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
столице, повторив фальшивую версию, пущенную в ход друзьями Корнилова. Однако ложь натуре Крымова претила. И он тут же, перестав запираться, достал сложенный пополам листок бумаги и произнес: "Это — приказ". Прочитав приказ за № 128, я вручил его председателю Комиссии. Генерал Крымов далее признал, что в начале августа он находился в Ставке, где тогда разрабатывались военные мероприятия, связанные с движением к столице. Он также сообщил, что, согласно плану, принятому тогда, предполагалось поделить город на отдельные военные сектора и что он был назначен генералом Корниловым на пост командующего специальной Петроградской армией. Я уверен, что положение для него стало невыносимым, ибо он почувствовал себя безнадежно запутавшимся в сетях лжи. Он, во-первых, не заявил откровенно о своей причастности к делу, а, во-вторых, параграф 4-й приказа начинался с лживого заявления относительно большевистских бунтов в столице. Я задал ему вопрос, почему он прибег к этому очевидному вымыслу. Ответ его был расплывчатым, — видимо, он не пожелал бросить тень на своих сообщников в столице, которые обещали организовать большевистский мятеж в канун его прибытия в Петроград. Генерал Крымов покинул мой кабинет свободным человеком. Единственным ограничением его свободы был вызов Шабловского явиться на следующий день в 5 часов в Чрезвычайную комиссию для расследования и дать там показания. Однако генерал Крымов в Комиссию не явился. Он отправился на квартиру своего близкого друга ротмистра Журавского и там застрелился. Он оставил объяснительную записку, которую передали Чрезвычайной комиссии для расследования и которая, возможно, сохранилась в архивах этогодела» (Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. М.: Республика, 1993. С 269).
12 Железнодорожный союз — здесь имеется в виду Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза (Викжель). Функционировал с августа 1917 г. по январь 1918 г. В фонде 1780 имеется переписка исполкома Викжеля с Витебским Советом солдатских депутатов в августе — сентябре 1917 г. по поводу корниловских событий (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 61).
13 В записке от 26 августа 1917 г. В.Н. Львов писал: «Генерал Корнилов предлагает: 1) Объявить г. Петроград на военном положении. 2) Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего. 3) Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления министерств товарищам министров впредь до образования кабинета Верховным главнокомандующим» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 9; опубл.: Великая Октябрьская социалистическая революция (документы и материалы). Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа. М., 1959. С 442, Далее: Революционное движение в России...).
14 Приказ Крымова от 29 августа был опубликован в газете «Рабочий путь» (5 (18) сентября 1917 г. № 2. С 3) и позднее помещен в качестве приложения к мемуарам А.Ф. Керенского «Россия на историческом повороте». Приказ был следующего содержания: «1. Объявляю копию телеграммы министра-председателя и Верховного главнокомандующего...
2. Копия телеграммы Верховного главнокомандующего генерала Корнилова...
3. Получив телеграмму министра Керенского, командировал генерал-майора Дитерихса в штаб Северного фронта, к главнокомандующему Северным фронтом генералу Клембовскому за получением приказаний. Генерал Клембовский приказал мне передать, что он не вступил в верховное командование армиями, так как он и все командующие признают в это тяжелое время Верховным командующим лишь одного генерала Корнилова, все распоряжения которого действительны. А казаки давно постановили, что генерал Корнилов несменяем, о чем и объявляю всем для руководства.
ПРИМЕЧАНИЯ
543
4. Сегодня ночью из Ставки Верховного командующего и из Петрограда я получил сообщения о том, что в Петрограде начались бунты. Голод увеличивается еще и оттого, что обезумевшие от страха люди при виде двигающихся к Петрограду своих же войск разрушили железные дороги и тем прекратили подвоз продовольствия к столице. И каких же войск испугались? Тех, которые присягали на верность новому строю, тех, которые на Московском совещании громко заявили, что лучшим правлением для России они считают республиканский образ правления. Напрасны ложные наветы, что части войск, двинутых в сторону Петрограда, направляют для изменения существующего строя. Уже из телеграммы генерала Корнилова вы видите, что он признает и считает, что лишь одно Учредительное собрание может сказать свое последнее слово, какому государственному строю надлежит быть у нас. За другим нас посылают. Вы недавно читали в газетах о громадных взрывах пороховых заводов в Казани; теперь получены сведения, что хотят взорвать пороховые заводы вблизи Петрограда, начинаются бунты, и в это время, когда враг у ворот нашей столицы, имеющей большое количество заводов, работающих на оборону. Теперь, как никогда, в столице должен быть порядок. Для поддержания этого порядка мы и посылаем вас. Я твердо верю, что никто из вас не хочет видеть гибели и позора своей родины. Не братская кровь нам нужна. Мы не хотим проливать ее, но если найдутся безумцы, для которых Родина и Отечество стали пустым звуком, нам придется с вами сосчитаться. Я же даю вам клятву, что никому не позволю протянуть руку к новому строю и вместе с Вами стану на его защиту» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 81. Л. 8-9). Частично опубл.: Революционное движение в России... С. 460-461.
15 Под циркулярной телеграммой подразумевается «Обращение к народу» генерала Л.Г. Корнилова 28 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 48. Опубл.: Корниловские дни. Бюллетени Временного военного комитета при ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Пг., 1917. С. 105-106). См. приложение №3 —т. 2.
16 Телеграмма командира Кавказского конного корпуса Д.П. Багратиона от 30 августа 1917 г. гласила: «Приказываю немедленно приостановить продвижение частей дивизии, сосредоточив их в районе Вырицы. Никаких выступлений против войск Временного правительства ни в коем случае не предпринимать...» Телеграмму см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 17-17 об. Приказ № 128 от 29 августа см.: Там же. Д. 81. Л. 8-9.
17 В записке от 31 августа 1917 г. Крымов писал: «Начальнику Туземной дивизии. Приказываю Вам отойти в район станции Дно. Лично я (неразбор. — Сост.) прибуду в Петроград. Генерал-лейтенант Крымов. 31/VIII» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 11. Л. 16).
18 Обращение Совета Союза казачьих войск к министру-председателю А.Ф. Керенскому см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 65-66.
31 августа в 17 часов делегация Совета Союза казачьих войск была вызвана в Зимний дворец и выслушала требование Керенского «дать немедленное и жестокое осуждение генералам Корнилову и Каледину и признать их мятежниками и изменниками родины». В тот же день делегацией было составлено обращение к министру-председателю, в котором среди прочего указывалось, что Совет Союза казачьих войск уже выносил резолюцию о подчинении Временному правительству: «Большего сейчас дать не можем, и если Вы будете настаивать, угрожать и оказывать давление на нас, то мы, Совет, вынуждены будем просить свои сложить с нас полномочия, считая дальнейшую работу под давлением не совместимым с достоинством выборного органа всероссийского казачества».* Казаки заявили, что они «не судьи, а представители всех 12-ти казачьих войск, в списках коих состоят и генерал Корнилов и генерал Каледин», и поэтому они не могут их осудить, не получив доказательств их вины. Кроме того, Совет Союза счел необходимым заявить Временному правительству о необходимости
544
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ И
ведения мирных переговоров с корниловцами. Члены Совета напомнили министру-председателю о том, что с начала корниловского выступления они неоднократно предлагали свои услуги для ведения переговоров с казачьими частями корниловских войск и с самим генералом Корниловым. С горечью они отметили, что их предложения были отвергнуты, и Временное правительство предпочло урегулировать конфликт с Верховным главнокомандующим с помощью силы (Там же. Д. 10. Л. 65—66).
19 К показанию Грекова приложена записка генерала Верховского от 15 сентября 1917 г.: «1) Личное заявление всех к[оманди]ров каз[ачьих] частей в Москве, что они до получения указаний с Дона не могут стать на сторону Временного] прав[ительства] в день ультиматума Корнилова. 2) Заявление] ген. Лукомск[ого] в бытность мою в Ставке, что всю Россию покорять не нужно, а нужно занять центр: а) 7 эшел{онов] каз[ачьих] войск — от Смоленска на Москву; б) 4 эшел[она] с бронев[ыми] машинами — на Курск; в) эшелоны — 2-3 — на Харьков. 3) Ряд донесений от Центрального] железнодорожного] союза, Центрального] почт[ово]-тел[еграфного] союза, к[о-манди]ров частей юга и юго-вост[ока]. 4) Казачество хочет занять угольный район, чтобы угрозой не дать уголь, заставить принять требования Корнилова. 5) При встрече Корнилова на Московском] совещании, кроме казач[ьих] частей, назначенных мной для охраны Корнилова, вышли в пешем строю на улицу, вышли сотни по неизвестно чьему приказу, меня не известив. А. Верховский» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 64, 64 об. Автограф; Там же. Л. 70. Копия. Машинопись).
20 Документ, приложенный к показанию А. Грекова и озаглавленный «Предсмертная речь генерала Крымова, любившего до безумия свою родину», датируется 30 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 10. Л. 71). Его содержание — это четвертый пункт приказа Крымова № 128 от 29 августа 1917 г. Вероятно, после самоубийства Крымова (31 августа) кем-то часть этого приказа была выделена в самостоятельный документ и названа «предсмертной речью». На самом деле никаких речей 29-31 августа Крымов не произносил. Подробнее о приказе № 128 и о самоубийстве Крымова см. комментарии №11, 14 —т. 2).
21 23 августа 1917г. в разговоре с Л.Г.Корниловым Б.В.Савинков сообщил о намерении Временного правительства выделить из Петроградского военного округа г. Петроград и объявить его на военном положении, а сам округ подчинить Верховному главнокомандующему (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 108. Опубл.: Революционное движение в России... С. 421-423). 24 августа Керенский направил Корнилову телеграмму о подчинении главковерху Петроградского военного округа, за исключением г. Петрограда. Тогда же во исполнение этого приказа Л.Г. Корнилов назначил А.М. Крымова главнокомандующим Отдельной петроградской армией. Формально Петроград в ведение Крымова не входил.
24-25 августа вопрос о статусе Петрограда также обсуждался Савинковым, Корниловым, Лукомским и Романовским, но решен не был (Протокол пребывания управляющего Военным министерством Б.В. Савинкова в г. Могилеве 24—25 августа 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 33-36. Приложение № 1 — т. 2).
22 В данном случае под «Приказом главнокомандующего Особой армией» подразумевается приказ главнокомандующего Отдельной петроградской армией А.М. Крымова об объявлении Петрограда, Кронштадта, Петроградской и Эстляндской губерний и Финляндии на осадном положении (25 августа 1917 г.). (Опубл.: Революционное движение в России... С. 433-434).
23 О назначении Клембовского главковерхом см. комментарий № 3 — т. 1.
24 Попытка достичь соглашения между генералом Корниловым и Временным правительством была предпринята Б.В. Савинковым и В.А. Маклаковым 27 августа 1917 г. (Запись разговора по прямому проводу Б.В. Савинкова и В.А. Маклакова с Л.Г. Корниловым см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 45. Л. 2-4 об.; опубл.: Революционное дви-
ПРИМЕЧАНИЯ
545
жение в России... С. 448-452; Мартынов Е.Н. Корнилов: Попытка военного переворота. М., 1927. С. 188-190). См. приложение № 2 — т. 2.
25 По версии Керенского его разговор с Крымовым 31 августа был иным. Более подробно см.: комментарий № 11 — т. 2; Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. М.: Республика, 1993.
26 В газете «Утро России» (№ 217, 7 сентября 1917 г. — Д. 27. Л. 56) помещен рассказ Добрынского о событиях, предшествовавших выступлению генерала Л.Г. Корнилова. Это повествование полностью совпадает с его показанием, данным Чрезвычайной комиссии.
27 Александр Рибо (1842-1923) — французский государственный деятель, один из основателей франко-русского союза, министр финансов (1914—1917).
28 В сообщении «Утра России» (№ 217,7 сентября 1917 г.) говорилось: «С большинством намеченных лиц г. Добрынскому не удалось сговориться; те же, которых он повидал, не дали ему определенного ответа. Затем последовали кошмарные известия из Петрограда. Г[осподин] Добрынский недоумевал, был поражен арестом В.Н. Львова, и надвигавшийся на Россию призрак гражданской войны плохо вязался, по его словам, с тем, что ему лично было известно» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 56).
29 B.C. Завойко был арестован 31 августа 1917 года в г. Гомеле. При аресте он Предъявил удостоверение на имя прапорщика Ивана Алексеевича Кузнецова, назначенного в 7-й Оренбургский казачий полк Кавказской армии (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 120). По-видимому, он имел намерение скрыться на некоторое время на Кавказе.
30 В телеграмме говорилось: «Ввиду идеально организованной охраны всех шоссейных дорог Завойко сего тридцать первого арестован нами (Гом[ельский] Совет)» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 123). Эта телеграмма отправлена не была. Но была послана другая телеграмма, адресованная военному генерал-губернатору Савинкову: «Тридцать первого августа утром арестован в Гомеле. Ходатайствую о полном разделении участи генерала Корнилова. Василий Завойко» (Там же. Д. 13. Л. 136).
По указанию начальника Кабинета военмина В.Л. Барановского начальнику Гомельского гарнизона от 2 сентября предполагалось его отправить в распоряжение Комиссии. Однако А.Ф. Керенский распорядился доставить Завойко в Петроград на гауптвахту Управления петроградского коменданта (РГВИА. Ф. 366. Оп. 2. Д. 99. Л. 77, 79). Поэтому показания Завойко давал в Петрограде. 8 сентября 1917 г. газета «День» писала: «Вчера штаб Петроградского военного округа подверг продолжительному допросу ординарца генерала Корнилова Завойко. Последний представил обстоятельное объяснение и сообщил всю историю заговора Корнилова. Завойко опровергает слухи, будто бы генерал Корнилов преследовал цель восстановления монархии. По словам Завойко, большое влияние на ход событий оказал бывший член 1-й Государственной] Думы Аладьин, советы которого ценились генералом Корниловым» (День. № 158 (16117). С. 2; ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 23. Л. 107 об.).
В Чрезвычайную комиссию поступали ходатайства о его освобождении. Одно из них —от общего собрания служащих нефтепромышленных обществ, директором которых он был (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 13. Л. 137, 137 об.). Ни одно из прошений не было удовлетворено. По состоянию здоровья в октябре 1917 г. Завойко был переведен в лечебницу под надзор Петроградского комендантского управления (Там же. Д. 13. Л. 143-144).
31 В деле 14 (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1) имеется разорванное письмо. По сохранившемуся тексту можно определить, что оно было адресовано Алексею Максимовичу Зубову и напечатано на бланке Верховного главнокомандующего. По оставшемуся фрагменту письма можно прочитать отдельные фразы: «Глубокоуважаемый Алексей Максимович. Это письмо передаст Вам мой близкий знакомый, которого Вы уже
546
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. TOM II
знаете [...] с Временным правительством] [...] с просьбой [...] я этого в [...]» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 126).
Можно предположить, что B.C. Завойко пытался уничтожить важный документ, который вез по просьбе или приказу генерала Корнилова. О важности его миссии свидетельствует текст телеграммы Б.В. Савинкову: «Срочная по воен[ным] обстоятельствам]. Военмин. Борису Викторовичу Савинкову. [В] общих интересах и благ считаю необходимым продолжение моей поездки. Жду предоставления возможности. Завойко. Цомельский] Совет. Под арестом. 1/IX—17 г.» (Там же. Л. 122). Однако эта телеграмма Гомельским Советом отправлена не была.
32 В документах, изъятых у В.Н. Львова, обнаружен список предполагаемого состава кабинета министров, отличающийся от приведенного Завойко:
«Керенский.
Военное мин. и Морское — Савинков. Лукомский или Алексеев. Колчак. Внутренних] дел — Филоненко. Иностранных] дел —Аладьин, Петряев. Фин[ансов] — Завойко.
Продовольствия] — Вл[адимир] Николаевич] Троицкий-Сенютович.
Юстиции — Набоков, Тесленко, Каринский.
Земледелия — Аргунов.
Народ[ного] просвещения] — П.Н. Игнатьев.
Труда —Ал. Ив. Белоножкин при Плеханове.
Торг[овли] и промышленности] С.Н. Третьяков.
Путей сооб[щения] — Тахтамышев, Шуберский. Шарин.
Исповед[ания] — Карташев.
Почт и телеграфов] — Лопатин Герм[ан].
Призрения — Марычев, Чаплыгин» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 4. Л. 17, 17 об.; Там же. Д. 47. Л. 8. Автограф).
33 О Демократическом совещании см. комментарий № 145 — т. 1.
На Демократическом совещании во время выступления А.Ф. Керенского из зала было много реплик по поводу его конфликта с Корниловым. Керенский, вынужденный оправдываться, заявил, что те силы, которые подтолкнули генерала к «мятежу», не раз обращались и к нему: «Я знаю, чего они хотели, потому что, прежде чем искать Корнилова, они приходили ко мне и предлагали стать на этот путь» (ГА РФ. Ф. 1798. On. 1. Д. 3. Л. 10).
34 О Тарнопольском прорыве см. комментарий № 189 — т. 1.
35 В Чрезвычайную комиссию вместе с протоколом допроса А.Ф. Керенского (27 августа 1917 г.) от судебного следователя Петроградского окружного суда Шульца поступил пакет с «вещественными доказательствами, представленными А.Ф. Керенским: 1) Записка за подписью В.Львова от 26 августа 1917г. 2) Телеграфная лента разговора от того же числа. 3) Телеграмма на имя министра-председателя Керенского для В.Н. Львова от Добрынского за № 987 из Могилева. В.Н. Львовым: 4) Два железнодорожных проездных билета Николаевской ж.д. в г. Москву 1 класса и спальный от 26 августа 1917 г. 5) Список, написанный карандашом на обороте телеграфного бланка» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 4. Л. 16). В протоколе осмотра вещественных доказательств от 31 августа (Там же. Л. 16—18 об.) процитированы все вышеперечисленные документы.
36 Статья 443 Устава уголовного судопроизводства предусматривала предупреждение свидетелей о том, «что в суде они могут быть спрошены под присягою» (Устав уголовного судопроизводства. Вып. 1. Петроград, 1915. С. 105).
37 8 октября 1917 г. А.Ф. Керенский давал показания Чрезвычайной комиссии. Позднее он опубликовал их со своими комментариями в книге «Дело Корнилова».
ПРИМЕЧАНИЯ
547
(Керенский А.Ф. Дело Корнилова. Екатеринослав, 1918). О показаниях, зафиксированных в виде стенограммы, Керенский писал: «...Да это и не литературное произведение, не "воспоминания" для истории, не плод моего свободного творчества. Это только документ, кусок подлинной жизни, документ, который тому, кто действительно ищет и хочет знать правду в деле Корнилова, даст больше целого тома мемуаров, потому что, ничего не навязывая, он открывает каждому возможность самому, идя по пути Следственной комиссии, сделать всю работу постепенного выяснения важнейших обстоятельств дела Корнилова и самому прийти к самостоятельному выводу...
Я давал показания 8 октября. Несколько дней стенограмму допроса расшифровывали, и только за 5—6 дней до 25 октября я получил ее на просмотр и подпись. Сделать ни того, ни другого я не успел. Таким образом, окончательного официально установленного текста моего показания в следственной комиссии ко дню большевистского разгрома еще не было. Получив только теперь возможность просмотреть и исправить эту стенограмму, я, однако, счел себя вправе сделать к ней лишь редакционные и стилистические поправки...» (Там же. С. Ill, V).
38 О совещании в Ставке 16 июля см. комментарий № 159 — т. 1.
39 9 марта 1917 г. «Общие права солдат» были представлены от имени Исполнительной комиссии Солдатской секции Петросовета на утверждение солдатских представителей и были приняты в виде постановления общего собрания Совета солдатских депутатов от 9 марта 1917 г., которое было опубликовано 15 марта в «Известиях Петроградского СР. и С.Д.».
Обычно этот известный документ в обществе называли «Декларацией о правах солдат». Первая часть этой декларации, состоявшая из 5 пунктов, определяла гражданские права солдат. Солдат имел право участвовать в какой угодно партии и принадлежать к любой организации (национальной, религиозной, экономической, профессиональной и т.д.). Им предоставлялось право свободно и открыто выражать свои взгляды. Все обязательные молебны отменялись. Всем военнослужащим предоставлялось право носить вольную одежду вне службы. Политическая цензура писем и литературы упразднялась.
Вторая часть содержала 6 параграфов, регулирующих взаимоотношения между солдатами и офицерами. Помимо упразднения наименования «нижний чин», а также упрощения ответов начальникам, был отменен институт денщиков. Отдание чести и титулование отменялись, солдатам и офицерам предлагалось соблюдать взаимную вежливость.
Третья часть состояла всего из одного пункта, говорившего о том, что солдаты имеют право внутренней организации. Этим пунктом утверждались солдатские комитеты.
Четвертый раздел касался вопроса о наказаниях. Первый пункт: «Солдат не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда». Таким образом, командный состав был лишен права наложения наказаний на солдат.
Пятый раздел относился к поверке. Шестой давал общие указания о воинской дисциплине. Все правила и порядки, изложенные в военных уставах: внутренней службы, дисциплинарном и строевом, сохраняли свою силу только во время службы. Причем все положения, противоречащие данной «декларации» и решениям Совета Р. и С.Д., отменялись. См. также комментарий № 197 —т. 1.
40 Преобразование правительства после событий 3—4 июля 1917 г. было связано с тем, что 2—7 июля из-за неудачного наступления на фронте, разногласий по вопросу о взаимоотношениях с украинской Центральной Радой и, главное, бурных событий в Петрограде 3—4 июля часть министров Временного правительства (кадеты) подали в отставку. 24 июля было образовано третье (второе коалиционное) Временное правительство во главе с А.Ф. Керенским, в состав которого вошли семь кадетов и примыкающих к ним пять эсеров и народных социалистов, три меньшевика.
548
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
41 Настроения на заседании Временного правительства с 27 на 28 августа описал в своих воспоминаниях бывший главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал П.А. Половцов: «Все ожидают окончания заседания Временного правительства. Там происходит крупная ругань, окончившаяся удалением Чернова из заседания. Около двух часов ночи господа министры расходятся, кажется, по обыкновению, предоставив Керенскому какие-то чрезвычайные полномочия. Наконец, появляется и он с Савинковым. Сначала он нам рассказывает свой разговор с Львовым и со смехом говорит: «Ловко я их подловил, притворившись с ними заодно, — они себя и выдали с головой». — Нахожу приемы верховной власти довольно оригинальными. Поди разбери, когда он изволит притворяться, а когда нет. Сажусь в кресло. Слева от меня Пальчинский, справа на диване Керенский. Наклоняюсь к Пальчинскому, продолжая доказывать, что тут кроется какое-то недоразумение и что вооруженный конфликт, наверное, можно избежать.
Вдруг Керенский, услышав мои слова, вскакивает и с жаром мне возражает: "Никакого недоразумения нет, все ясно, вот на этой телеграфной ленте у меня несомненные доказательства Корниловской преступности. Прав был Брусилов, говоривший про Корнилова, что у него львиное сердце, но баранья голова". — После этой тирады, нисколько меня не убедившей, Керенский снова разваливается на диване. Барановский с Багратуни сочиняют какое-то радио "всем, всем, всем" об измене Корнилова, но дело подвигается медленно, так как все лезут с советами...» (См.: Половцов П.А. Дни затмения. М., 1999. С. 194-196).
42 По требованию Верховного главнокомандующего Л.Г. Корнилова во второй половине июля командующий 8-й армией генерал-лейтенант В.А. Черемисов был назначен в распоряжение Временного правительства, между тем как ранее предполагалось утвердить его в должности главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Командующим Юго-Западным фронтом временно был назначен генерал П.С. Балуев, а затем генерал-лейтенант А.И. Деникин.
43 Керенский надеялся назначением генерала Корнилова Верховным главнокомандующим остановить разложение армии и тем самым укрепить свое собственное положение. Однако эта иллюзия быстро рассеялась: Корнилов в ультимативной форме стал выдвигать требования по укреплению боеспособности действующей армии, которые были неприемлемы для Временного правительства. Еще не вступив в должность, Корнилов сразу же послал ультимативную телеграмму правительству, в которой извещал, что примет командование лишь при определенных условиях. (Телеграмму Л.Г. Корнилова Временному правительству № 5807 от 19 июля 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 25.
Получив в такой форме первые требования Корнилова, Керенский пришел в ярость. По свидетельству очевидцев, он хотел тут же отстранить его от командования. Однако этому воспротивились Б.В. Савинков и некоторые другие члены правительства.
Корнилов и в дальнейшем о необходимых мероприятиях по укреплению армии и тыла говорил и действовал «ультимативно», что вызывало раздражение Керенского. Глава Временного правительства при встрече с генералом в начале августа в Петрограде жаловался Корнилову на него самого: Верховный главнокомандующий взял привычку говорить с центральной властью ультиматумами.
44 3 августа 1917 г. Л.Г. Корнилов приехал в Петроград с докладной запиской, которую он собирался представить Временному правительству. В этой записке, по словам Керенского, «был изложен целый ряд мер в огромном большинстве вполне правильных», но ее слишком категоричный тон был неприемлем. По настоянию Керенского доклад «был отложен впредь до согласования его содержания с мнением военного министра» (см.: «Красная летопись». 1924. № 1(10). С. 204).
Управляющий Военным министерством Б.В. Савинков и комиссар при Ставке М.М. Филоненко переработали докладную записку Корнилова. На предварительном совещании, в котором принимали участие А.Ф. Керенский, Н.В. Некрасов и М.И. Терещенко, было признано, что «в военной части большинство изложенного правильно и приемлемо». Однако при этом снова был сделан вывод о неприемлемости документа по форме. Министры убедили генерала взять записку обратно. Однако он все же решил подписать докладную записку и направил ее Временному правительству.
4 августа на заседании Временного правительства (см.: Журнал заседания Временного правительства № 147. — ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. 2. Л. ПО) обсуждались вопросы, связанные с экономическим положением страны, но записка Л.Г. Корнилова не рассматривалась.
Второй раз Л.Г. Корнилов приехал в Петроград 10 августа. В тот же день состоялось заседание Временного правительства (см.: Журнал... № 152. — Там же. Л. 120), на котором были внесены дополнительные статьи 100 и 101 в Уголовное уложение, предусматривавшие наказание за «покушение на государственный строй» и «попытку государственного переворота».
Записка, подписанная Л.Г. Корниловым 10 августа, была обнаружена при разборе материалов и разрозненных документов Временного правительства в Центроархиве и опубликована в журнале «Красная летопись» (1924. № 1 (10). С. 207—217). Суть докладной записки Корнилова заключалась в принятии необходимых мероприятий по «милитаризации страны», могущих осуществляться «если не одним диктатором», то, как сказано в документе, людьми «мощной воли», решившими «во что бы то ни стало спасти свободную Россию».
45 Постановление Временного правительства о предоставлении министрам военному и внутренних дел исключительных полномочий, включая право на внесудебные аресты, было издано 2 августа 1917 года — см.: Журнал заседаний Временного правительства № 146 от 2 августа. — Там же. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. 2).
46 О газете «Живое слово» см. комментарии № 165 —т. 1.
47 О «Народной газете» см. комментарий № 165 — т. 1.
48 О показаниях Л.Г. Корнилова, напечатанных в «Общем деле», и о закрытии этой газеты см. комментарий № 63 — т. 2.
49 А.И. Гучков, вступивший 4 марта 1917 г. на пост военного министра, в тот же день образовал «особую комиссию», которая должна была преобразовать армейский и флотский быт. Официально комиссия под председательством генерала А.А. Поливанова была образована «для переработки законоположений и уставов в точном соответствии с новыми правовыми нормами».
Первое заседание комиссии состоялось 4 марта в доме военного министра. В состав комиссии входили деятели Военной комиссии Временного комитета Госдумы, а также лица, назначенные Гучковым. На заседании присутствовали: А.И. Гучков, А.А. Поливанов, Б.А. Энгельгардт, Н.В. Савич, П.И. Пальчинский, А.З. Мышловс-кий, К.В. Стеценко, П.И. Аверьянов, Н.С. .Аносов, М.П. Каменский, А.С. Потапов, Ф.В. Рубец-Масальский, А.И. Андогский, Ф.И. Балабин, В.И. Лебедев, А.Д. Окунев, П.А. Половцов, Л.С. Туган-Барановский, К.Н. Туманов, Г.А. Якубович, В.П. Дягилев и А.П. Капнист.
Председатель комиссии генерал А.А. Поливанов коротко определил задачи комиссии как проведение «в спешном порядке ряда реформ, которые отвечали бы насущным нуждам армии и были бы вполне согласованы с принципами, провозглашенными Временным правительством».
Гучков надеялся путем некоторого преобразования армейского уклада усилить боеспособность армии и имел в виду, что эти реформы должны были спаять армию и коснуться военного быта, условий прохождения службы, вопросов о пенсиях и посо-
550 _ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
биях, положения офицеров, войскового хозяйства, т.е. всех сторон военной жизни армии и флота.
На первом заседании комиссии все реформаторские предложения сводились к отмене наиболее одиозных статей 99, 100, 101, 102, 104 Устава внутренней службы (например, ст. 99 Устава гласила: «На улицах, на бульварах, в скверах и тому подобт ных местах не курить»), а также выражались пожелания отменить титулование, что и было запротоколировано.
Однако эти и подобные им мероприятия не смогли остановить падения дисциплины и боеспособности вооруженных сил России.
Приказ № 115 о создании комиссии генерала Поливанова был издан военным министром только 6 марта 1917 г., т.е. через два дня после фактического начала ее работы.
50 Речь генерала Л.Г. Корнилова на утреннем заседании Московского совещания 14 августа была, по сути дела, более кратким и приглаженным изложением его докладной записки Временному правительству от 10 августа 1917 г. «Для восстановления армии, — говорил с трибуны генерал Корнилов, — необходимо немедленно принятие мер, о которых я доложил Временному правительству. Мой доклад представлен (как отмечалось выше в комментариях, докладная записка была представлена Корниловым 3 августа Временному правительству и окончательно была подписана генералом 10 августа. — Сост.)... Я в кратких чертах доложу вам главные основы своего доклада» (Государственное совещание. М.; Л., 1930. С. 63; см. также: Революционное движение в России..., С. 364-368.).
51 Юнкера 7-й роты Александровского военного училища направили в Московский совет солдатских депутатов заявление (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 60-61 об.). В нем говорилось, что они 12 августа 1917 г. были назначены в караул при Московском Большом государственном театре, «где в этот день было открыто Государственное совещание». Начальник караула сказал им, что первым на Государственном совещании «будет решен вопрос о назначении одного из трех генералов: Алексеева, Брусилова иль Корнилова, — военным диктатором». Далее в заявлении утверждалось, что по «безусловно верным сведениям Московские Советы рабочих и солдатских депутатов настроены против Государственного совещания, и что ими будет организовано при посредстве некоторых склоняющихся на их сторону частей Московского гарнизона нападение вооруженное на Большой театр с целью помешать Совещанию, и что Советами рабочих и солдатских депутатов будет произведено покушение на трех вышеупомянутых кандидатов в диктаторы». Подписавшим заявление стало ясно, что «юнкеров Александровского военного училища желают использовать как сильную физическую силу для проведения какой-то политической интриги против Временного правительства» (Там же, Л. 61 об.).
По этому заявлению было проведено расследование первоначально генерал-майором Друцким по поручению командующего Московским военным округом, а затем исполняющим должность судебного следователя по особо важным делам А. Коренко-вым (в Московском окружном суде). (Показания и протоколы допросов по этому делу см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 27. Л. 62-94, 114-119, 123-125, 128-134, 137-151, 153—156). Постановление Чрезвычайной комиссии по делу о заявлении юнкеров Александровского военного училища в делах фонда 1780 не обнаружено. См. также комментарий № 179 — т. 1.
52 О предполагавшемся объявлении Петрограда на военном положении см. комментарий № 21 — т. 2.
53 Под «протопоповским выделением» в феврале 1917 г. подразумевается создание Петроградского военного округа. Петроградский военный округ подчинялся штабу Северного фронта. 5 (18) февраля 1917 г. для предупреждения беспорядков в
ПРИМЕЧАНИЯ
551
Петрограде был создан Особый военный округ под командованием генерала С. С. Ха-балова.
Из-за угрозы немецкого наступления в начале августа 1917 г. в Ставке было решено создать особый Петроградский фронт для защиты столицы. 6 августа Л.Г. Корнилов направил А.Ф. Керенскому телеграмму, в которой просил подчинить Ставке Петроградский военный округ (он должен был войти в формирующийся Петроградский фронт). Началась переброска надежных воинских частей, способных защитить столицу от неприятеля, а также подавить возможные беспорядки в Петрограде.
54 8 августа 1917 г. А.Ф. Керенский подписал приказ о разоружении Кронштадта. Под видом укрепления огневой мощи действующей армии предполагалось снять орудия из морской крепости Кронштадт, гарнизон которой находился под влиянием большевиков и не признавал власти Временного правительства. Однако данный приказ не удалось воплотить в жизнь. См. также документ № 88 — т. 1.
55 «Родзянковская группа». Наименование группа получила по имени М.В. Родзянко—лидера октябристов, председателя IV Государственной Думы. В первые месяцы после Февральской революции Родзянко еще верил в то, что Дума сыграет важную роль в становлении нового порядка, вел «частные совещания» членов Думы, критиковал отдельные действия Временного правительства, однако вскоре стал разочаровываться в сложившейся ситуации. Считал необходимым Первую мировую войну довести «до победного конца, во имя чести и достоинства дорогого отечества». Родзянко 9 августа телеграфировал из Москвы генералу Л.Г. Корнилову: «Совещание общественных деятелей приветствует Вас, верховного вождя Русской армии. Совещание заявляет, что всякие покушения на подрыв вашего авторитета в армии и России считает преступным... В грозный час тяжелого испытания вся мыслящая Россия смотрит на Вас с надеждой и верою». В августе 1917 г. он поддержал корниловское выступление, но эта поддержка была нерешительной, а после его поражения Родзянко заявил: «Никогда ни в какой контрреволюции не участвовал и во главе фронды не стоял. О всех злобах дня я узнал только из газет и сам к ним не причастен. А вообще могу сказать одно: заводить сейчас междоусобия и споры — преступление перед Родиной».
56 О собрании комиссаров и представителей комитетов см. комментарий № 205 — т. 1.
57 О событиях 26-28 августа 1917 г. А.Ф. Керенский в своих воспоминаниях писал: «Приблизительно в 10 часов вечера я распорядился об аресте Львова, которого поместили под стражу в одной из комнат дворца. После этого я немедленно отправился в Малахитовый зал, где проходило заседание кабинета, и, доложив о встрече со Львовым, зачитал его записку и дословный текст моего разговора с Корниловым. Высказавшись за подавление мятежа, я заявил, что считаю возможным бороться с поднятым мятежом лишь при условии, если мне будет передана Временным правительством вся полнота власти. И добавил, что с целью передачи всей необходимой власти Временное правительство должно быть несколько преобразовано. После непродолжительного обсуждения было решено передать председателю всю полноту власти, с тем чтобы скорейшим образом положить конец антиправительственному наступлению, предпринятому Верховным главнокомандующим генералом Корниловым...» (Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары/Пер. с англ. М.: Республика, 1993. С. 243-244).
58 Комитет обороны остался при Военном министерстве со времен царского правительства и решал насущные проблемы военного снабжения действующей армии. Позднее собирались «совещания по обороне».
59 «Деникинская история». См. комментарии №31, 260 —т. 1.
60 Командующий Московским военным округом полковник А.И. Верховский 29 августа 1917 г. под предлогом «спасения завоеваний революции» отдал приказ о введе-
552
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА/ТОМ II
нии военного положения. По его распоряжению 11-я пехотная запасная бригада в составе 55, 56, 85, 193, 251-го пехотных полков, две батареи 1-й запасной артиллерийской бригады, пять броневиков и рота самокатчиков были отправлены для подавления корниловского мятежа (РГВИА. Ф. 1606. Оп. 8. Д. 5. Л. 65). Но сводным полкам Московского гарнизона не пришлось принять непосредственного участия в подавлении выступления Корнилова.
За этот поступок полковник А.И. Верховский 30 августа получил от А.Ф. Керенского портфель военного министра, чин генерал-майора и 1 сентября был введен в состав Директории. Первым шагом Верховского на новом посту было заявление журналистам, что «мы должны организовать армию на тех началах, на которых армия существует у всех народов и во все времена», и «в первую очередь организовать корпус офицеров, который бы пользовался всем авторитетом и мог бы фактически командовать».
61 Октябристы — члены партии «Союз 17 октября», образованной в ноябре 1905 г. под лозунгом соблюдения положений Манифеста 17 октября 1905 г. о даровании народу политических свобод и учреждении Государственной Думы в качестве высшего законодательного органа империи. Лидеры: П.А. Гейден, А.И. Гучков, М.В. Родзян-ко, М.А. Стахович, Н.А. Хомяков.
62 В подготовке доклада о военной реформе кроме Савинкова принимал участие и Филоненко. Доклад Военного министерства, сохранив некоторые общие положения корниловской записки, внес существенные изменения в ее основную мысль (о записке Л.Г. Корнилова от 3 августа 1917 г. см. комментарий № 44 — т. 2). Изменена была форма изложения. В этом докладе предусматривалось значительное расширение прав военно-революционных учреждений и вводились весьма важные законопроекты о милитаризации железных дорог и торгово-промышленных предприятий, работающих на оборону. Общая схема взаимоотношений в армии в представлении одного из авторов доклада М.М. Филоненко преподносилась в следующем виде: «Комитеты должны выражать собою мнение армии, комиссары осуществлять в армии революционную государственную власть, а командный состав должен по-прежнему ведать часть оперативную и подготовку войск». Впоследствии в положении о комитетах проект Военного министерства, вопреки решительному протесту Корнилова, предусматривал даже участие комитетов в аттестовании начальников. Доклад не шел дальше закрепления существующего порядка и обсуждался 10 августа в узком составе (триумвирате) представителей Временного правительства. Читал доклад Плющевский-Плющик. На заседании было установлено, что «правительство соглашается на предложенные меры, вопрос же об их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий». Позднее об этом заседании генерал Корнилов дал показания следственной комиссии. Сам доклад (или так называемая 2-я записка) был опубликован в журнале «Красная летопись» (1924. № 1 (10). С. 207-217).
63 2 октября 1917 г. часть показания Л.Г. Корнилова была опубликована в газете В.Л. Бурцева «Общее дело» под заголовком «Объяснительная записка Корнилова». Понятно, что, пока шло следствие, их нельзя было обнародовать. Возможно, кто-то из членов Комиссии (по воспоминаниям Украинцева можно предположить, что это был Раупах) передал выдержки В Л. Бурцеву, чтобы создать благоприятную для Корнилова общественную атмосферу. Из-за этой публикации «Общее дело» было закрыто (Иоффе Г.З. Генерал Л.Г. Корнилов перед Чрезвычайной комиссией Временного правительства // Кентавр. 1995. N° 5. С. 106).
64 В телеграмме № 3733 от 8 июля 1917 г. Л.Г. Корнилов писал: «Принял фронт в исключительно тяжелых условиях прорыва противником, обусловленного разложением и развалом, вызванными в армиях падением дисциплины, следствием чего явились самовольные уходы полков с позиций, отказ в немедленном оказании поддерж-
ПРИМЕЧАНИЯ
553
ки. Соотношение сил приблизительно один противник на пять наших, что является разительным доказательством вышесказанного. Такое положение чревато чрезвычайно грозными и тяжелыми последствиями. Нахожу безусловно необходимым обращение Временного правительства и Совета к войскам с вполне откровенным и прямым заявлением о применении исключительных мер вплоть до введения смертной казни на театре военных действий, иначе вся ответственность на тех, которые словами думают править на тех полях, где царит смерть и позор предательства, малодушия и себялюбия» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 15).
65 О Декларации прав солдат см. комментарий № 39 — т. 2. «Декларация прав солдата для армии и флота» официально появилась в печати только 9 мая 1917 г. после отставки военного министра А.И. Гучкова, так как он отказался ее подписать. Под опубликованной (и несколько измененной по сравнению с первым вариантом от 9 марта) «Декларацией» стоит подпись: «Военный и морской министр А. Керенский». В этом опубликованном документе значилось 18 пунктов.
Пункт 14 гласил: «14) Никто из военнослужащих не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда. Но в боевой обстановке начальник имеет право под свою личную ответственность принимать все меры, до применения вооруженной силы исключительно, против не исполняющих его приказаний подчиненных. Эти меры не почитаются дисциплинарными взысканиями [...]».
66 Телеграмма генерала Л.Г.Корнилова от 11 июля 1917г. была опубликована в «Вестнике Главного комитета Союза офицеров» (№ 4. 25 июля 1917 г.). В этом обращении к министру-председателю Корнилов для спасения армии требовал «немедленного прекращения наступления на всех фронтах», «введения смертной казни и учреждения полевых судов на театре военных действий» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 17-18; Д. 15. Л. 39 б, 39 б об.).
67 В телеграмме № 4424 от 19 июля 1917 г. Л.Г. Корнилов изложил условия, при которых он считал возможным принять пост Верховного главнокомандующего: «...Я принимаю назначение при условиях: 1. Ответственности перед собственною совестью и всем народом в лице его Bp. правительства. 2. Полного невмешательства в мои оперативные распоряжения и потому назначения высшего командного состава. 3. Распространения принятых последнее время на фронте мер и на те местности тыла, где расположены пополнения для армии. 4. Принятия моего предложения, переданного телеграфно главковерху к совещанию в Ставке за № 4254. Докладываю, что лишь при осуществлении вышеперечисленных условий я буду в состоянии выполнить возлагаемую на меня Временным правительством задачу и в полном содружестве с доблестным офицерским составом и сознательной частью солдатской массы привести армию и народ к победе и долгожданному справедливому и почетному миру» (Там же. Д. 14. Л. 25).
68 30 июля на совещании в Ставке с участием министров путей сообщения и продовольствия генерал Корнилов выразил свое мнение: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу — в мастерских и заводах, изготовлявшую для армии фронта все ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту». Не касаясь вопроса, какие меры необходимы для оздоровления рабочей и железнодорожной армии, Корнилов считал, что «для правильной работы этих армий они должны быть подчинены той же железной дисциплине, которая устанавливается для армий фронта».
69 О Военной лиге Исполнительного комитета Союза офицеров см. комментарии № 30, 185-т. 1.
70 О Совете Союза казачьих войск см. комментарий № 77 — т. 1.
71 О Союзе Георгиевских кавалеров см. комментарий № 11 — т. 1.
554
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. TOM II
72 Совещание общественных деятелей прислало 9 августа 1917 г. генералу Л.Г. Корнилову телеграмму, в которой говорилось: «...Совещание заявляет, что всякие покушения на подрыв Вашего авторитета в армии и России считает преступными и присоединяет свой голос к голосу офицеров, Георгиевских кавалеров и казачества. В грозный час тяжкого испытания вся мыслящая Россия в Вашем великом подвиге на воссоздание могучей армии и спасения России. Председатель Совещания Родзянко» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 32).
73 31 июля 1917 г. состоялось собрание представителей Совета Военной лиги, Союза офицеров армии и флота, Союза Георгиевских кавалеров, Союза воинского долга, Союза чести Родины, Союза добровольцев народной обороны, Союза армии чести, Добровольческой дивизии, Батальона Свободы, Союза спасения Родины, Общества 1914 года и Республиканского центра. В резолюции этого собрания говорилось: «...1) В переживаемые нами скорбные дни гибели России восстановление боеспособности армии является главным средством спасения, перед коим меркнут все другие. 2) Для достижения этой цели в армии должен быть установлен тот внутренний порядок и та дисциплина, которые признаются нужными самим командным персоналом, а отнюдь не людьми, стоящими вне армии и чуждыми ее задачам и быту. 3) Ввиду выяснившейся невозможности сохранить мощь армии без применения принудительных мер, силой убеждения, вследствие малой сознательности масс и преступной германской агитации под флагом большевизма, необходимо при решении вопросов о поднятии мощи армии считаться с мнением не политических партий, а тех организаций, которые работают, главным образом, в области государственной обороны, объединяя наиболее компетентных в этом деле людей...» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 14. Л. 28).
74 О частном совещании Временного правительства 10 августа 1917 г. см. комментарий № 44 — т. 2.
75 Речь генерала Л.Г. Корнилова на утреннем заседании Московского совещания 14 августа 1917 г. была, по сути дела, более кратким изложением его докладной записки Временному правительству от 10 августа 1917 г. «Для восстановления армии, — говорил с трибуны генерал Корнилов, — необходимо немедленно принятие мер, о которых я доложил Временному правительству. Мой доклад представлен...» (Государственное совещание. М.; Л., 1930. С. 63). (Как отмечалось выше в комментариях, докладная записка была представлена Корниловым 3 августа Временному правительству и окончательно была подписана генералом 10 августа.)
76 О взрыве пороховых складов в Казани см. комментарий № 202 — т. 1.
77 Станиславский прорыв. Здесь имеется в виду наступательная операция русской армии на Юго-Западном фронте в Галиции. См. комментарий № 189 — т. 1.
78 Письмо Л.Г. Корнилова А.М. Крымову от 30 августа 1917 г. приложено к протоколу допроса Л.Г. Корнилова: «...Посылаю Вам копии приказов и воззваний, с которыми я обратился к войскам и народу по поводу своего конфликта с Bp. правительством. Посылаю двух человек к Каледину с просьбой надавить. Ответ от Каледина можно ожидать примерно 4 сентября. Приказом Bp. пр[авительст]ва я, Лукомский, Деникин и несколько других генералов отрешены от должности и преданы в[оенно]-революционному суду за мятеж, но вместе с тем я получил приказание руководить операциями до приезда ген. Алексеева, назначенного наштаверхом. Алексеев приезжает завтра к ночи. Получился эпизод единственный в мировой истории: гл[авноко-мандую]щий, обвиненный в измене и предательстве родины и преданный за это суду, получил приказание продолжать командование армиями, т.к. назначить другого нельзя. С подателем сего доставьте мне возможно подробные сведения о расположении Ваших полков, настроений Ваших офицеров, казаков и всадников, о связи, имеющейся у Вас с организациями, на которые мы рассчитывали, и на дальнейшие шансы на
ПРИМЕЧАНИЯ
555
возможность крепкого нажима средствами, имеющимися в Вашем распоряжении. Ориентируйте меня в обстановке, и тогда получите от меня дальнейшие указания. Если же обстановка позволяет, — действуйте самостоятельно в духе данной мною Вам инструкции. Преданный Вам Л. Корнилов» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 193-194. Автограф. Опубл.: Революционное движение в России... С. 469).
79 О документах, изъятых в качестве вещественных доказательств у В.Н. Львова, см. комментарий N° 32 — т. 2.
80 В статье 722 Устава уголовного судопроизводства говорилось, что «свидетель не может отказаться от дачи ответов на вопросы, клонящиеся к обнаружению противоречия в его показаниях или несообразности их с известными обстоятельствами, или же с показаниями других свидетелей, но он не обязан отвечать на вопросы, уличающие его самого в каком бы то ни было преступлении» (Устав уголовного судопроизводства. Вып. 1. Петроград, 1915. С. 144).
81 25 августа 1917 г. Н.А. Добрынским была послана телеграмма на имя А.Ф. Керенского для В.Н. Львова: «[На] обратном [пути] заезжайте [в] Москву. Родзянко [в] Петрограде пригласите» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 47. Л. 7).
82 Казачий союз. Здесь имеется в виду Совет Союза казачьих войск. О Совете Союза казачьих войск см. комментарий № 77 — т. 1.
83 14 октября 1917 г. Чрезвычайная комиссия получила от А.Ф. Керенского «листок бумаги, на коем карандашом написано следующее»: «Дорогой Александр Федорович, от души поздравляю и счастлив, что друга избавил от когтей Корнилова. Весь Ваш всегда и всюду. В. Львов» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 253). По заявлению А.Ф. Керенского, эта записка получена им от В.Н. Львова 30 августа 1917 г. (Протокол Комиссии от 14 октября 1917 г. о получении записки от министра-председателя см.: Там же. Л. 252).
84 В.Н. Львов обращался в Комиссию со «словесным ходатайством об освобождении его из-под стражи». 4 октября 1917 г. был составлен акт о его освидетельствовании врачом Главного Петроградского комендантского управления (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 255), а 5 октября 1917 г. — справка врача-невропатолога о состоянии здоровья арестованного (Там же. Л. 256, 256 об.). В тот же день (5 октября) Комиссия признала, «что дальнейшее содержание В.Н. Львова под стражей при Комендантском управлении по заключению врачей представляет опасность для здоровья заключенного», и приняла постановление об освобождении В.Н. Львова из Комендантского управления «с отдачей его под домашний арест» (Там же. Л. 254).
85 А.С. Лукомский в телеграмме №6406 от 27 августа 1917 г. (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 46. Л. 19-21), посланной А.Ф. Керенскому, писал: «Считаю долгом совести, и имея в виду лишь пользу родины, определенно Вам заявить, что теперь остановить начавшееся с Вашего же одобрения дело невозможно, и это поведет лишь к гражданской войне, окончательному разложению армии и позорному сепаратному миру, следствием коего, конечно, не будет закрепление завоеванной революции.
Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым, а не смещать его. Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала.
Я лично не могу принять на себя ответственность за армию, хотя бы на короткое время, и не считаю возможность принимать должность от генерала Корнилова, ибо за этим последует взрыв в армии, который погубит Россию. Ожидаю срочных указаний» (Там же. Л. 20, 21; опубл.: Революционное движение в России... С. 447, 448).
86 Выражение генерала А.С. Лукомского: «Недопустимо создать из Могилева форт Шаброль» — можно понимать как недопустимость создания из Могилева (т.е. Ставки в Могилеве) центра контрреволюции (сравнение с историей Великой французской революции).
556
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
87 Об отказе Лукомского принять должность см. комментарий № 3 — т. 1.
88 О «Декларации прав военнослужащих» см. комментарии № 39, 65 — т. 2.
89 О приказе № 1 Совета солдатских и рабочих депутатов см. комментарий № 207 — т.1.
90 Комиссары на фронтах действующей армии после Февральской революции характеризовались А.Ф. Керенским как представители центральной революционной власти, призванные «ограждать армию от анархии слева и от попыток восстановления старых порядков справа». Они обязаны были укреплять армию, повышать боеспособность воинских подразделений, в том числе такими мерами, как введение смертной казни на фронте, ограничение влияния Советов и т.п. Во время выступления генерала Корнилова не все военные комиссары были на стороне Временного правительства.
91 Введение Временным правительством 12 июля 1917 г. смертной казни для дезертиров было подтверждено в тот же день приказом главковерха А.А. Брусилова. (О законе 12 июля см. комментарий №40 —т. 1.) Эта запоздавшая мера еще больше подорвала авторитет верховного командования среди солдат, чем воспользовались оппозиционные партии для антиправительственной пропаганды. Не была действенной и выбранная генералом Брусиловым тактика разговоров и «подачи записок» наезжавшему в Ставку министру-председателю.
16 июля по инициативе А.Ф. Керенского в Ставке было созвано Совещание главнокомандующих и министров для выработки новой военной политики.
Кабинет министров фактически был представлен Керенским и министром иностранных дел Терещенко. Присутствовали генералы Брусилов, Деникин, Клембовский, Алексеев, Рузский, Корнилов, Марков, Величко, Романовский, адмирал Максимов, а также комиссар Юго-Западного фронта Савинков.
Настроение у собравшихся было нервное и напряженное. Слово для доклада было предоставлено А.И. Деникину, который показал истинную картину состояния армии и мероприятий, приведших армию к развалу. В целях сохранения «военной тайны» речь Деникина не была приведена в периодической печати.
Генерал Брусилов обратился к присутствующим с краткой речью, которая поразила многих своими общими и неопределенными формами.
После бурного совещания в Могилеве Керенский в тот же день решил сменить генерала Брусилова на посту Верховного главнокомандующего на генерала Корнилова.
Генерал А.А. Брусилов следующим образом описывает свою отставку: «Я не хотел уходить в отставку, считая, что было бы нечестно с моей стороны бросить фронт, когда гибнет Россия». Причиной отставки Брусилов считал то, что он решительно отказался поддержать Керенского «в случае, если он найдет необходимым возглавить революцию своей диктатурой». Что же касается Корнилова, то «он, — как пишет Брусилов, — вероятно, на подобные же вопросы отвечал согласием еще заранее». Именно поэтому он, по мнению Брусилова, и был избран Керенским на должность Верховного главнокомандующего (Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.; Л., 1929. С. 218).
92 Россия имела обязательства перед союзниками по Антанте. В Ставке в конце мая генерал М.В. Алексеев собрал съезд офицеров армии. Офицерам рекомендовалось влиять на солдат через армейские комитеты и убеждать их в необходимости наступления. По договору на союзнической конференции 5-16 ноября в 1916 г. ив Петрограде в феврале 1917 г. Россия обязалась перейти в наступление не позже как через три недели после перехода французско-английских армий в наступление. Но наступление французской армии окончилось полным провалом, и армии на западе перешли к войне на истощение. В России к наступлению на Юго-Западном фронте начали готовиться еще в 1916 г. При Николае II. Однако с тех пор в стране произошли большие перемены, упала дисциплина в армии, и многие воинские части потеря-
ПРИМЕЧАНИЯ
557
ли боеспособность. В таких условиях Русская армия не имела никаких перспектив для крупного и успешного наступления на фронте, но взятые обязательства перед союзниками необходимо было выполнять.
93 О катастрофе на Юго-Западном фронте см. комментарий № 189 — т. 1.
94 Позднее в своей книге «История второй русской революции» П.Н. Милюков о событиях августа 1917 г. писал: «Теперь, как Корнилов мне говорил при свидании в Москве 13-го августа... момент открытого разрыва с правительством Керенского представлялся ему совершенно определившимся, вплоть до заранее намеченной даты, 27 августа. Это представляет в несколько ином свете недавно опубликованные свидетельства, которые не в полной мере совпадают с моими показаниями. Я уже касался другого аспекта нашей беседы и желал бы вновь напомнить о нем. В личной беседе с Корниловым в Москве (13 августа) я предупреждал его о несвоевременности борьбы с Керенским -г- и не встретил с его стороны решительных возражений. Об этом я сообщил и генералу Каледину, посетившему меня в те же дни. Все это, видимо, соответствовало, что и подтвердилось позднее, намерению Корнилова сохранить Керенского в кабинете.
Могу добавить к уже сказанному следующее: генерал Корнилов не входил во все детали предстоящего переворота, однако он выразил желание получить поддержку конституционных демократов в случае реорганизации в критический момент кабинета министров. Я ответил, что мы не сможем поддержать его, если, как свидетельствует тональность его высказываний, дело дойдет до кровопролития или насилия. На это Корнилов ничего не ответил. В заключение беседы я заметил, что со стороны генерала Корнилова крайне неблагоразумно окружать себя людьми вроде Аладьина, который выходил из вагона Корнилова, когда я входил в него...» (см.: Милюков ПЛ. История второй русской революции. София, 1922. Т. 1, Вып. 2. С. 174).
95 В воспоминаниях бывшего главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала П.А. Половцова имеются сведения о посещении Мироновым Ставки в Могилеве 23—24 августа 1917 г.: «Ровно через две недели еду вторично в Ставку, на этот раз с Никитиным, который не может больше выдержать петроградской обстановки и хочет устроиться начальником штаба Туземной дивизии. На вокзале видим Савинкова, едущего с тем же поездом, что мы, в Ставку. Его провожает Васильковский.
Садимся в вагон. Никитин мне сообщает, что Васильковский ему сказал, будто Савинков едет в Ставку в сопровождении Миронова, дабы произвести там обыски и аресты среди чинов штаба, состоящих членами Офицерского союза и подозреваемых в контрреволюционной деятельности. Васильковский просит Никитина немедленно по приезде предупредить всех друзей в Ставке. Решаем, что с вокзала Никитин поедет с этой целью к Добржияловскому в Отдел военных сообщений, а я в генерал-квартирмейстерство к Романовскому и Плющику. [...]
На одном из станционных буфетов сталкиваюсь с Мироновым. Притворяюсь удивленным и спрашиваю, куда он едет. Отвечает, что в Ставку для обсуждения мер по объединению контрразведки. — Восхитительно.
По приезде в Могилев качу в Штаб. Иду к Романовскому и передаю ему и Плющику предупреждение Васильковского. Оба они смеются и говорят, что получили это предупреждение за два часа до прихода петроградского поезда, что Миронов может обшарить весь Штаб, но ничего не найдет и что, кроме того, Корнилов страшно разозлился и заявил, что никаких обысков или арестов в Штабе он не допустит» (Половцов ПЛ. Дни затмения. М., 1999. С. 189-191).
96 «Союз освобождения Украины» («Спилка визволення Украши») — организация, созданная в августе 1914 г. во Львове. Добивалась отделения Украины от России при финансовой и военной поддержке Германии и Австро-Венгрии. К концу 1914 г. Союз
558
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
разработал план практических военных операций против России. План не удался из-за утечки секретной информации, слабой подготовленности и др. Организация была распущена летом 1918 г.
97 Интернационал (Международное товарищество рабочих), первая массовая международная организация пролетариата; основатели и руководители К. Маркс и Ф. Энгельс. Основан в Лондоне 28 сентября 1864 г.
98 О «заговоре Хитрово» см. комментарий № 183 — т. 1.
99 По некоторым сведениям, в середине августа 1917 г. управляющий Военным министерством Б.В. Савинков получил из надежных французских источников информацию, что большевики намереваются организовать в начале сентября еще одно восстание. Вскоре секретные сведения появились в печати. 19 августа это сообщение опубликовала газета «Русское слово». В своем № 189 редакция сообщала, что, по мнению правительства, это «будет решительный удар большевиков». Предполагаемая дата выступления большевиков совпадала, по сведениям Ставки, с датой начала немецкого наступления на Петроград (см.: Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Таллин, 1937. Т. 1, ч. 2. С. 15).
100 Перед своим уходом в отставку министр юстиции А. С. Зарудный, передавая А.А. Демьянову дела, настоятельно рекомендовал ему ликвидировать отдел контрразведки при Министерстве юстиции, который он считал не только ненужным, но и вредным, но до которого у него так и не дошли руки. Вскоре выяснилось, что Зарудный был прав, когда говорил о незаконности существования такого отдела в министерстве. Начальник контрразведки Миронов нередко сажал людей под арест только по одному подозрению, подозреваемых содержали длительное время без возбуждения дела и даже без допроса. Демьянов распорядился немедленно освободить всех задержанных, а отдел контрразведки ликвидировал.
В своих воспоминаниях Демьянов писал: «Контрразведка при Министерстве юстиции была мной совсем ликвидирована, о чем я довел до сведения Совета Министров. Я считал себя в этом отношении совершенно свободным, так как не был связан законом об учреждении ее. [...] Вышеупомянутый Миронов служил по контрразведке и при Военном министерстве. После удаления его из Министерства юстиции его удалили и из Военного министерства». (Демьянов А. Моя служба при Временном правительстве //Архив русской революции». Берлин, 1922. Т. 4. С. 105—106).
7 сентября военный министр А.И. Верховский сделал доклад на заседании Временного правительства о посещении Ставки, а на следующий день обнародовал положения своего доклада через «Известия Совета Р. и С.Д.». Из доклада следовало, что, ознакомившись с положением дела на месте, Керенский и Верховский решили восстанавливать дисциплину и поднимать боеспособность армии, но не теми методами, которые признаны целесообразными при Корнилове. Та прежняя программа внедрения дисциплины, «выработанная Временным правительством до корниловского мятежа, в настоящий момент должна быть отвергнута». Она была «построена на принципе усиления строгости и ставила во главу угла карательные меры». Это «при данном психологическом состоянии армии привело бы лишь к еще большему разложению ее, а может быть, и к открытому возбуждению к самосуду». 8 сентября Верховский с этим же сообщением выступил на исполкоме Петросовета.
101 Циммервальдская конференция состоялась 5-8 сентября 1915 г. (Швейцария, Циммервальд). В ней участвовали 38 делегатов от России, Польши, Италии, Германии, Франции, Швейцарии и др.
102 Офицерско-солдатский союз. Здесь, вероятно, имеется в виду Союз офицеров армии и флота (см. комментарий № 30 — т. 1).
103 Чрезвычайная комиссия, «рассмотрев вопрос об основаниях к лишению свободы» подпоручика П.С. Раевского, выяснила, что «ничем не устанавливается» его
ПРИМЕЧАНИЯ_559
причастность «к каким-либо заговорам или мятежным действиям». 3 октября 1917 г. Комиссия постановила подпоручика Раевского из-под стражи освободить (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 86. Л. 1).
104 О телеграммах Клембовского, Балуева, Деникина и Щербачева см. комментарии №3, 31, 215—т. 1. (См. приложение №7 —т.2).
105 О телеграмме Л.Г. Корнилова № 4424 от 19 июля 1917 г. см. показание генерала Л.Г. Корнилова от 2—5 сентября (документ № 32 — т. 2), а также комментарий № 67 — т.2.
106 О комиссии генерала Поливанова см. комментарий № 49 — т. 2.
107 22 августа 1917 г. генерал-квартирмейстер Штаба главковерха И.П. Романовский разослал начальникам штабов фронтов телеграммы о направлении в Ставку офицеров для изучения английских бомбометов и минометов (Революционное движение в России... С. 420).
108 Л.Г. Корнилов командовал 48-й дивизией в Галиции. 23-24 апреля дивизия была окружена австрийцами, Корнилов со штабом бежал. После четырехдневного блуждания в Карпатах 29 апреля он со штабом сдался австрийцам. Был помещен в замок Нейгенбах (недалеко от Вены), а затем перевезен в замок Эстергази в Венгрии. Летом генерал был отправлен для лечения в военный госпиталь в город Кессинг, откуда бежал.
109 Из всех главнокомандующих армиями фронтов только А.И. Деникин открыто поддержал выступление генерала Л.Г. Корнилова, остальные ограничились тем, что направили Временному правительству 28 августа вполне лояльные телеграммы (см. приложение № 7 — т. 2).
Позднее Деникин в «Очерках русской смуты» писал: «Все надежды на возрождение армии и спасение страны мирным путем рухнули. Я не делал себе никаких иллюзий относительно последствий подобного столкновения между генералом Корниловым и Керенским и не ожидал благополучного окончания, разве только, что корпус Крымова спасет положение. Вместе с тем, я ни одного дня, ни одного часа не считал возможным отождествлять себя идейно с Временным правительством, которое признавал преступным...»
110 В телеграмме Л.Г. Корнилова А.М. Каледину от 27 августа 1917 г. № 6431 сообщалось: «Керенский разослал по всем железным дорогам телеграмму, что я смещен с должности главковерха, а на мое место назначен Клембовский с местопребыванием в Пскове. Я отказался сложить с себя обязанности Верховного главнокомандующего. Деникин и Балуев идут со мной и послали протест Временному правительству по поводу моего смещения. Клембовский решил по получении официального извещения правительства о своем назначении отказаться от него. Если Вы поддерживаете меня со своими казаками, то телеграфируйте об этом Временному правительству, и копию мне» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 179).
111 Телеграмма комисарверха М.М. Филоненко управляющему Военным министерством Б.В. Савинкову (конец июля 1917 г.) о заговоре в Ставке была следующего содержания: «То, что Ваня, Федор, Генрих, Эрна, Жорж делали [с] запада, теперь может быть [в] Шатре с востока. Конь бледный близко, так мне кажется. Пожалуйста исполните немедленно все то, что завтра утром Вам передам» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 74). Эта телеграмма упоминалась в докладе Чрезвычайной комиссии Временному правительству (см. документ № 88 — т. 1), а расшифрована — в показании М.М. Филоненко (см. документ № 65 — т. 2).
112 Запись разговора по прямому проводу (юзограмма) М.М. Филоненко с Б.В. Савинковым о заговоре в Ставке от 31 июля 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 75—77. В этой беседе М.М. Филоненко просил Б.В. Савинкова вызвать в Петроград «доблестного генерала Тихменева» для доклада «о предстоящих зимних железно-
560
ДЕЛО ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА. ТОМ II
дорожных перевозках»: «Генерал должен выехать сегодня же, так как он ведет под уздцы Коня бледного для Лавра» (Там же. Л. 75).
113 По просьбе Чрезвычайной комиссии 15 сентября 1917 г. Б.В. Савинков воспроизвел по памяти беседы с генералом Л.Г. Корниловым. Всего к показанию приложено 4 записи бесед: 10 августа, 23 августа (в 3 часа дня и вечером), 24 августа (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 103-110).
Разговор 10 августа касался «докладной записки во Временное правительство». (О приезде Л.Г. Корнилова в Петроград 10 августа и о «докладной записке» см. комментарий № 44 — т. 2.)
Беседа начиналась так: «[Савинков]: Лавр Георгиевич, я буду говорить с Вами прямо и откровенно. Я должен Вам сказать, что если я не боюсь Вас и вполне верю Вам, то я не верю Вашему Штабу и опасаюсь его.
[Ген. Корнилов]: В каком смысле?
[Савинков]: В том смысле, что по имеющимся у меня сведениям некоторые чины Вашего Штаба пытаются увлечь Вас на гибельный для России путь. С этой точки зрения было бы желательно, чтобы из Штаба были удалены некоторые лица. В частности, Л[авр] Георгиевич], я не верю ген. Лукомскому.
[Ген. Корнилов]: Что Вы имеете против него?
[Савинков]: Ничего определенного. Но я не могу не обратить Вашего внимания на то, что за Вашей спиной работают люди, едва ли в такой же степени одушевленные любовью к родине, в какой одушевлены Вы.
[Ген. Корнилов]: Хорошо. Я сокращу число чинов Штаба Ставки...» (Там же. Д. 28. Л. 103).
114 Запись разговора по прямому проводу Б.В. Савинкова с М.М. Филоненко от 20 августа 1917 г. см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 78-83.
В этой беседе Б.В. Савинков указал на то, что «деятельность некоторых учреждений и союзов при Ставке» вызывает у него недоумение и что об этом он хотел бы переговорить с главковерхом (Там же. Л. 79). В конце разговора он подчеркнул, что Военное министерство «ведет и будет вести беспощадную борьбу со всякими попытками контрреволюционной деятельности, от кого бы эти попытки ни исходили. Мы определенно вступаем на путь решительных мер против контрреволюции и большевизма» (Там же. Л. 87).
115 Запись беседы Б.В. Савинкова с Л.Г. Корниловым 23 августа 1917 г. в 3 ч. дня см.: ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 108-110. (Опубл.: Революционное движение в России... С. 421-423.). Разговор был о выделении г. Петрограда из Петроградского военного округа и объявлении его на осадном положении, об отношениях между Верховным главнокомандующим и Временным правительством, о составе нового правительства, о переводе Союза офицеров из Ставки в Москву, о Политическом отделе при Ставке.
Вот что генерал Л.Г. Корнилов сказал о Временном правительстве и А.Ф. Керенском: «Я должен Вам сказать, что Керенскому и Bp. правительству я больше не верю. Во Bp. правительстве] состояли членами такие люди, как Чернов, и такие министры, как Авксентьев. Стать на путь твердой власти — единственный спасительный для страны — Bp. правительство не в силах. За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории. Это — позор. Что касается Керенского, то он не только слаб и нерешителен, но и не искренен. Меня он незаслуженно оскорбил на Московском] совещании...» (Там же. Л. 108).
116 Вот как Б.В. Савинков описал беседу с Л.Г. Корниловым, состоявшуюся вечером 23 августа 1917 г.: «Я совместно с ген. Корниловым, ген. Лукомским, ген. Романовским, полк. Барановским и Филоненко наметил на карте границы выделяемого из Петроградского военного округа города Петрограда с окрестностями и снова подтвердил ген. Корнилову в присутствии вышеозначенных лиц просьбу мин[истра]-предс[е-
ПРИМЕЧАНИЯ
561
дателя] о посылке в Петроград в распоряжение Временного правительства конного корпуса. Заслуживает внимания замечание, сделанное при этом ген. Романовским: «Военное положение ни к чему, ибо пока будет существовать многоголовие, все равно не будет порядка». И ответ ему Филоненко: «Я, как представитель Временного] правительства, не могу допустить такого рода замечаний в моем присутствии». Заслуживает тоже внимания то обстоятельство, что полк. Барановский высказался на этом совещании против выделения Петрограда из Петроградского военного округа, т.е. за подчинение его, по стратегическим соображениям, Верховному главнокомандующему, что шло вразрез с поручением, данным мне мин[истром]-предс[едателем]» (ГА РФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 106).
В полдень 24 августа состоялась еще одна беседа Б.В. Савинкова с Л.Г. Корниловым (Там же. Д. 28. Л, 106-107). На этот раз разговор касался Положения о комитетах и комиссарах, назначения командующего конным корпусом, говорили также и о посылке в Петроград регулярной кавалерийской дивизии «в случае возмущения в Петрограде». В конце разговора Б.В. Савинков спросил Л.Г. Корнилова: «Каково Ваше отношение к Bp. правительству?» На что генерал Корнилов ответил: «Я прочел законопроект о военно-революционных судах в тылу. Передайте Александру] Федоровичу], что я буду его всемерно поддерживать, ибо это нужно для блага отечества». Б.В. Савинков: «Лавр Георгиевич, я счастлив слышать эти слова. Я в Вас никогда не сомневался. Я передам Вами сказанное Александру Федоровичу» (Там же. Л. 107).
117 Об «ультиматуме» Львова см. комментарий №13 — т. 2.
118 Б.В. Савинков 29 августа ввел в Петрограде военное положение. Его приказами органам печати воспрещалось предавать гласности распоряжения мятежников, а также неофициальные мероприятия законной власти, воспрещались призывы к низвержению правительства и ложные сведения, сеющие панику. В тот же день по распоряжению Временного правительства и Савинкова в Москве было закрыто «Русское слово», взявшее на себя роль «корниловского рупора». В Петрограде одновременно были закрыты с помощью юнкеров «Новое время» и еще один суворинский листок, сочувствовавший генералу Корнилову. Причиной закрытия газет стала «вполне определенная тенденция», выразившаяся в подробном изложении корниловских обращений и воззваний и в неподробном изложении документов Временного правительства.
119 В ночь с 28 на 29 августа 1917 г. по решению Петроградского ВРК был произведен обыск в петроградской гостинице «Астория». В годы войны она была специально приспособлена для нужд приезжающего высшего офицерства. По мнению ВРК, в ней «находились контрреволюционные элементы армии и шли совершенно открытые разговоры, гораздо более "содержательные", чем в редакции суворйнского "Нового времени"». После повального обыска в гостинице было арестовано 14 офицеров. На следующие сутки с 11 ч. вечера до 9 ч. утра там вновь производились обыски и аресты. Всего по Петрограду Военно-революционный комитет арестовал несколько десятков человек «заведомых корниловцев», в числе которых были корнет Сумароков, председатель Военной лиги Федоров и др. В газетах появились официальные сообщения правительства, что все эти аресты были произведены по распоряжению Военного министерства.
120 Молоканская секта — одна из сект духовных христиан. Возникла в России во второй половине XVIII в. Общинами руководят выборные старцы-пресвитеры.
121 О постановлении Временного правительства от 12 июля 1917 г. см. комментарий №40 — т. 1.
122 После отступления от г. Тарнополя Л.Г. Корнилов, будучи главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, издал приказ о расстреле без суда изменников и предателей (см.: Армия и флот свободной России. № 170. 23 июля 1917 г.).
562
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.